МАРИЯ Арбатова говорит, что никогда не примеряет вещи в магазине, а сразу просит завернуть. Так же и с мужчинами - с первого взгляда понимает: "Вот это мой новый муж".

Нынешний, третий по счёту, супруг Марии - гражданин Индии. С этой страной у главной феминистки России последние два года связано чрезвычайно много событий. Об "индийском периоде" и о главном в отношениях между мужчиной и женщиной Мария рассказала "Суперзвёздам".

ГОВОРЯТ, что со своим предыдущим мужем вы встретились чуть ли не на баррикадах во время путча 1993 года. Правда?

С Олегом мы познакомились в день, когда у меня был назначен развод с первым мужем. Это было 4 ноября 1993 года. Но в здание суда я не попала, потому что оно обстреливалось. А вместо этого отправилась на работу в редакцию "Общей газеты". И в кабинете главного редактора Егора Яковлева, где собралось огромное количество народа, познакомилась с Олегом. Мы как две "приглашённые звезды" со свободным графиком впервые увидели друг друга за полтора года деятельности в одной газете. Олег параллельно работал аналитиком в Центре экономических реформ при правительстве и был очень занятым человеком. А я вообще приходила, когда хотела, и писала, что хотела, хотя считалась обозревателем отдела политики "Общей газеты".

Чем занимается ваш новый муж?

Шумит - физик по образованию, финансовый аналитик по профессии. Кроме того, он пишет романы на английском языке и всё обещает мне, что получит Букеровскую премию. Но я настолько плохо владею английским, что пока не могу определить, каковы его шансы в этом жанре, хотя знатоки хвалят. Мы познакомились, когда я вела правозащитную программу на радио "Маяк". Мне захотелось сделать программу об индийской демократии, и я нашла Шумита через Интернет.

На каком языке вы общаетесь?

Шумит более 20 лет живёт в России, поэтому прекрасно говорит по-русски. Его тётя, национальная героиня Индии Калпана Датта, в своё время создала Всеиндийский институт русского языка. Она занялась этим, когда покинула большую политику. У Калпаны Датты была бурная молодость - в 17 лет её приговорили к тюремному заключению за подготовку взрыва здания суда. Таким образом она пыталась освободить соратников по антибританскому сопротивлению. Внешне и характером я похожа на тётю Шумита. Муж сказал мне об этом в нашу первую встречу.

Вам уже довелось побывать в Индии?

В своей последней книге "Дегустация Индии" я подробно описываю поездку по "Золотому треугольнику" - это Дели, Агра и Джайпур. Есть города и страны, которые легко можно обойти вниманием, но дворцы Джайпура и Тадж-Махал в Агре надо обязательно увидеть хотя бы раз в жизни.

Это правда, что вы призывали русских женщин выходить замуж за индусов?

В интервью для одной совсем незаметной российской газеты я утверждала, что для русских нет более близких и понятных народов, чем индусы. И дело не только в общих индоевропейских корнях, но и в том, что на сегодня мы одинаково ленивы, философичны, открыты и доверчивы. И в этой связи индусы - лучшие мужья для русских женщин из всех иностранцев, поскольку они очень нежные, открытые, ответственные, эмоциональные и заботливые. Отсюда и успех индийского кино у наших женщин.

Это интервью перепечатала самая крупная индийская газета, а за ней все остальные, вплоть до журнала "Азиатский гламур". Самое смешное: сейчас в Интернете идёт дискуссия по этому поводу, а в Бомбее даже сделаны опросы - с моим мнением согласилась половина аудитории. Я и не рассчитывала так быстро стать популярной в Индии.

Как отнёсся к этому ваш муж?

Только с этого момента он начал относиться к моей популярности с интересом. Когда недавно мне вручали "Орден Миротворца", он только махнул на это рукой. Все наши награды и звания для него смешны. Россия в понимании индуса - крохотная страна, в ней легко стать популярным. А вот, чтобы тебя узнал миллиард двести тысяч населения, как в Индии, надо действительно что-то собой представлять, считает Шумит.

И всё-таки, не смущает ли его ваша популярность?

К счастью, нет. Он принц по крови и вырос в очень известном клане. Его папа был помощником губернатора штата, чьё население равно населению нашей страны. Один дядя - создатель и генеральный секретарь Компартии Индии, а другой - лидер региональной социалистической партии. Шумит, хотя и моложе меня на 10 лет, мудр, как всякий индус. Он равнодушен к побрякушкам славы и, как истинный индуист, мечтает когда-нибудь купить дом в Гималаях и увезти туда меня и своих дочерей.

Вы не рассказали, как Шумит за вами ухаживал. Получается, что вы встретились и сразу поженились. Неужели не было никакого конфетно-цветочного периода?

Я страшно занятой человек и всегда выхожу замуж сразу. А конфетно-букетные периоды у меня обычно растягиваются на весь период брака. Я с первого взгляда определяю своего мужчину. И, надо сказать, пока ни разу в этом смысле не ошиблась. С благодарностью вспоминаю и своего первого мужа Александра, и своего второго мужа Олега. И отношусь к ним как к близким родственникам.

Это не такая сложная наука. Счастливая семья в первую очередь держится на хорошем сексе. С этим в России - большая беда. Население в вопросах секса у нас в основном зажато и безграмотно. Люди до сих пор думают, что лучшая невеста - это девственница и хорошая хозяйка. А потом оказывается, что никакого секса, кроме гастрономического, в семье не получается.

Есть какой-то универсальный рецепт для соблазнения мужчины?

Конечно. Его вывел Андре Моруа. Он сказал: "Ни один даже самый выдающийся мужчина не устоит против женщины, которая считает, что он тоже человек". А женщины, у которых проблемы с противоположным полом, всегда воспринимают мужчину не как человека, а как объект охоты. Второй принцип сохранения брака после сексуальной гармонии - это уровень взаимного уважения и способности слышать не только себя, но и собеседника.

Многие женщины после 40 лет, чтобы поддерживать внешнюю привлекательность, ложатся под нож хирурга. Как вы к этому относитесь?

Когда вспоминают, что мне 49 лет, начинают считать, сколько я сделала пластических операций. Честно говоря, нога моя ещё ни разу не ступала даже в косметический салон, не то что в клинику пластической хирургии.

А как вы себя сохраняете?

Во-первых, я практикующий психоаналитик. Для меня запустить психологические проблемы - это профнепригодность. Во-вторых, за последние двадцать семь лет я не приняла ни одной таблетки и всегда искала их природные заменители.

В-третьих, я никогда не тратила энергию на салоны красоты и фитнес-центры. Что такое занятие в тренажёрном зале? Кто сказал, что они прибавляют здоровья? Это мёртвый воздух из кондиционера и абсолютно тупое сношательство с тренажёрами. В шахте за подобное хотя бы деньги платят! Это время лучше посвятить прогулкам на природе, танцам или заняться сексом. В-четвёртых, я пользуюсь исключительно отечественной косметикой.

Все мои приятельницы уже двадцать пять лет ходят по косметическим салонам и тренажёрным залам, но выглядят хуже меня.

В еде вы придерживаетесь каких-то принципов?

Конечно! Ем всегда столько, сколько хочу, и то, что хочу. Правда, однажды в течение года была вегетарианкой. Я тогда как раз адаптировала на русский язык книгу своего двоюродного брата, известного лондонского натуропата Питера Дедмана. Питер сделал состояние на том, что открыл в Лондоне магазины и рестораны натуральной еды и выпустил книгу об этом. Как только закончила перевод, я вернулась к обычному рациону.

Да, и ещё. У меня нет дома весов. Как психоаналитик, я постоянно встречаюсь с женщинами, которые находятся в глубоко сексуальных отношениях не с собственными мужчинами, а с собственными весами. Лично я последний раз взвешивалась, когда рожала сыновей, а это было 29 лет тому назад.

Вредные привычки у вас есть? Курение, например?

Я начала курить лет с пятнадцати и курила очень много. Но десять лет назад бросила. Просто решила, что с первого января 1997 года поставлю на этом точку. В этот момент я поняла, что я очень занятой человек, у меня много проблем. А курение их не решает, а добавляет. Не могу сказать, что это было совсем легко. Первые пять лет мне даже снилось, что я курю.

Казалось, что сигареты сильнее меня. Но справилась. Правда, какое-то время поглощала семечки в промышленных масштабах. Сейчас вы не заставите меня закурить.

Недюжинная у вас сила воли.

Умение мобилизоваться у меня с детства. Я с года до пяти лет провела в больницах. А с десяти до тринадцати - в специнтернате для больных детей.

Я прошла "школу выживания" - там волю воспитывают.

Ходит легенда, что в юности вы были одной из активисток московского движения хиппи.

В ряды хиппи я попала в девятом-десятом классах, когда стала ходить в Школу юного журналиста при факультете журналистики МГУ. Сначала мы просто тусовались на журфаке, потом влились в уличную тусовку. Лидером московских хиппи был Юра "Солнышко" - Юрий Бояков. Такая странная фигура. Очень красивый блондин. В те времена быть приближённым к Юре Солнышко - было великим счастьем. Он уже давно в земле.

На Западе хиппи жили в коммунах. Ваша группа не пыталась повторить этот опыт?

Российские хиппи хипповали "без отрыва от производства". Я, например, в этот период училась в школе, потом работала и одновременно училась на вечернем отделении философского факультета МГУ. У меня было две комнаты в арбатской коммуналке, и, к ужасу соседей, там часто ночевали и жили хиппующие друзья.

В начале прошлого века мой прадед купил часть огромной квартиры у режиссёра Санина и его жены Лики Мизиновой. В этой части располагалась гостиная для приёмов. Именно в этих стенах пел Шаляпин, а Лика Мизинова обучалась оперному искусству и безуспешно пыталась соблазнить Чехова. В самой маленькой комнате у ванной доживала старушка, ставшая прообразом чеховской Душечки. Её звали Ольга Ивановна, она была горничной Лики Мизиновой. Я смутно помню её по детству. В этой квартире прошла жизнь нескольких поколений моей семьи, и хотя были и другие квартиры, но даже мои сыновья родились именно здесь.

Вы сказали: "У меня были две комнаты" - а где в этот момент находились родители?

Так сложилось, что в возрасте лет 15-17 я начала бунтовать и уходить из дома. И, понимая, что "задавить" меня не получится, мама прописала меня на эту жилплощадь. Понятно, что очень быстро там организовалась хипповская студенческая тусовка. Моё жильё прозвали "Салон Маши с Арбата". Постепенно возникла кликуха - Маша с Арбата, которая потом переросла в псевдоним. Моей девичьей фамилии Гаврилина никто не знал. Из-за этого свою первую публикацию я подписала как Арбатова, а во время выборов в Госдуму 1999 года я стала Арбатовой по паспорту.

Мой арбатский светско-хипповский салон был прикрыт, как только я вышла замуж и родила сыновей-близнецов. Это было, с одной стороны, моим сознательным выбором: я ненавижу богемные семьи, в которых дети растут как трава между хмельным папашей и обкуренной мамашей. Мой первый муж, хотя и был классическим певцом по профессии, тоже предпочитал тихую правильную семью. Так что сыновья росли уже в очень правильной ауре. И, как полагается, сами бунтовали в юности, носили ирокезы и кожаные куртки с металлом. А сейчас вполне остепенились и, хотя продолжают играть музыку в рок-группе "Инки", вернулись к своим гуманитарным интересам. Пётр работает спичрайтером в крупных политических проектах и вспомнил наконец о незащищённой диссертации, а Павел обучается психоанализу.

В прессе писали, что вас наградили папахой Анки-пулемётчицы. За какие заслуги?

Несколько лет назад в Москве шутливо отмечалось столетие Анки. Это была красивая пиаровская акция со звёздной тусовкой. Я оказалась лучшим стрелком. На следующий день везде написали, что мне вручили папаху Анки-пулемётчицы, но никто не написал, что я лучше всех стреляла.

То есть зрение у вас, как у орла, а нюх...

Как у восточноевропейской овчарки. Я себя ассоциирую именно с этим зверем.

Во-первых, это моя любимая порода собак. Во-вторых, видимо, ощущаю себя по жизни не декоративной и комнатной, а сильной и верной зверюгой-защитницей, как восточноевропейская овчарка.

Мария, до Нового года остались считаные дни, как собираетесь его отметить?

Отпраздную в семейном кругу. Может быть, среди ночи пробежимся с Шумитом по друзьям, более экстремальных планов нет. В Калькутте, откуда родом мой муж, Новый год празднуют в середине апреля. Готовят праздничный плов, ходят в гости. Это не самый важный из индийских праздников. Кстати, наш новогодний салат оливье в Индии стало модно готовить на свадьбу. Там он называется "русский салат".

arbatovagidepar at Умерла Елена Боннер...

У меня к ней очень сложное отношение. Я не люблю вдов, присваивающих себе роль медиума и вещающих от лица покойного.
Я не уважаю женщин, не способных построить отношения с детьми мужей от первых браков, а уж тем более, обокравших этих детей именем своих собственных. Обсуждать истории, когда больной Сахаров голодал ради того, чтобы невесту сына Боннер выпустили за границу или, что она при живом Андрее Дмитриевиче ринулась вместо него получать Нобелевку, а великого подкаблучника отправила защищать диссидентов в Вильнюс; или, как все деньги выбиваемые под Сахарова складывались в фонд, которым руководил её сын, уж совсем противно. Короче, жена Цезаря, должна быть выше подозрений!

При всём при этом хочу сказать, что когда уходят даже такие спорные штатные правозащитные персонажи, испытываешь ужас от того, что те, кто остаются, ещё хуже...
И то, что Боннер обустраивала своих детей на западе на деньги, полученные именем борьбы за права россиян, не так позорно, как две дочки Льва Пономарёва, защищающие Ходорковского и Лебедева как адвокаты, при папеньке, свернувшем всю правозащитную деятельность страны на мучеников юкоса.

И кто остался?
Алексеева уже старенькая и плохо понимает окружающий мир. Лукин вообще не правозащитник, а старый усталый ленивый чиновник. Федотов побойчее, но уже завален мешками писем с просьбами о ручном управлении.

Немцов, при всей моей любви к нему как к человеку, занимается не правозащитой, а политическим шоу-бизнесом. Адвокатов пугают и пристреливают; правозащитные фонды не предложили ни одного харизматика нового поколения. Писатели утонули в "переделе Переделкина"; артисты готовы подписать любое письмо в защиту и тут же забыть о нём; кинорежиссёры либо танцуют вокруг денег Михалкова, либо маргинально ноют...

То есть, время отдельных исполнителей на роль "совести нации" исчерпано. Пришло время молодых весёлых команд на полях, абсолютно нелюбопытных прежним правозащитникам: Синих ведёрок, Архнадзора, защитников Химкинского леса, лидеров Гей-прайда, феминисток, поисковиков пропавших людей... и т.д. И радует, что все они не грантовые, и пришли спасать и чистить страну не для того, чтобы срубить денег у западных фондов, а для того, чтобы ещё вложить свои.

Елена Боннер будет похоронена рядом с Андреем Дмитриевичем на новой территории Востряковского кладбища. На той самой территории, которая началась с аллеи бандитов - на кладбищах специфика эпохи видна, как на годовых кольцах ствола.
Мир её праху!

А к нам приближается двадцатилетие августа 1991 года, так есть повод задуматься сразу обо всём.

http://arbatovagidepar.livejournal.com/401360.html

Очень грязно. Кощунственно для эпитафии. Совершенно без понимания масштабов личности.
Но это все можно было бы списать на специфическую "шлюховатость" Арбатовой.
Обидно же в заметке только правда о современном состояние российской правозащиты

«Сборище людей-обрубков, которых можно держать вместе только на финансовой составляющей и чтобы с кем-нибудь повоевать», - так отзывается о США известная российская писательница Мария Арбатова.

Своим мнением о стране, которая так активно пытается диктовать свою волю России, наша гостья поделилась с главным редактором «Правды.Ру» Инной Новиковой.

- Вы недавно вернулись из Америки. Как вы считаете, в США есть те же проблемы во взаимоотношениях между представителями разных национальностей, носителями разных менталитетов, как у нас?

На самом деле, у меня такое предложение: всех посылать в Америку, чтобы люди возвращались оттуда патриотами. Америка позиционируется как толерантная страна - а на самом деле я поняла её национальную идею: «У тебя не было прошлого». Это сборище людей-обрубков, которых можно держать вместе только на финансовой составляющей и на том, чтобы с кем-нибудь повоевать…

- Но ведь иммигранты не воюют, они финансово зависимы, они вынуждены быть терпимыми и подстраиваться?

Разговоры про то, как терпимы и милы иммигранты, у любого психолога, психоаналитика и даже психиатра вызывает дикую ржачку.

Они терпимы, потому что на них наброшена полицейская сетка.

Если брать США, то там все построено на совершенно кретинских законах, на которые неизбежно натыкается любой переселенец.

Вот, например, наш приятель - кстати, юрист по образованию, - возил нас по Америке.

Он говорит: «Ребята, я живу в этой шизофрении. Недавно ехал около океана и очень хотел посидеть на берегу, а там зона ловли рыбы и специальные рыбные полицейские (там есть санитарные полицейские, там есть какие-то почтовые полицейские, там каких только нет полицейских).

И вот сидит специальная рыбная полицейская в специальной рыбной форме и говорит, что я должен заплатить, чтобы подойти к берегу и ловить рыбу. „Протяните удочку“, - говорит. А удочки нет». И наш знакомый, как истинный русский, пытается соврать, что удочка у него в машине. А женщина-полицейский ему отвечает: «Я надеюсь, что она у вас в машине, потому что вы же понимаете, что там люди ловят рыбу, и если бы вы просто пришли туда посидеть, вы бы совершили преступление».

- Это ведь специфика Америки?

Да, той самой Америки, от который мы так дуреем.

Например, когда дочка моей приятельницы приехала жить куда-то под Чикаго, её муж купил машину, на которой до этого развозили пиццу, булочки или что-то такое.

На автомобиле была небольшая надпись. Муж поставил эту машину около дома, и ровно через полчаса тетка из соседнего дома (а там же маленькая, одноэтажная Америка) вызвала полицию. И с него взяли долларов 500 штрафа, потому что, оказывается, «машину для бизнеса» нельзя оставлять около дома.

Полицейские заставили его сбегать за краской и быстро закрасить эту «пиццу» прямо при них, чтобы не брать с него еще деньги.

- В России же совсем по-другому все делается…

Да, у нас специфика жизненного понимания другая… Ну, что бы наш человек сделал? Пришел бы и сказал: «Мужик, значит, ты здесь закрась, а то тебя оштрафуют». А полицию мы вызываем только в том случае, когда люди не могут договориться, обсудить ситуацию нормальным языком. А там эта схема работает совершенно иначе.

- Может быть, нам тоже следует так себя вести?

Вот мы начинаем договариваться с соседями, которые шумят… С рабочими, которые ночью работают перфоратором… Можем договориться, а можем и не договориться. Или лучше не тратить время, сэкономить нервы и сразу обратиться в полицию, чтобы они разбирались? В этом ведь что-то есть?

Тогда мы через некоторое время перестанем быть людьми. Эта полицейская сетка, которая раскинута в Соединенных Штатах, на самом деле почти ничего не ловит. Вот я сейчас общалась с человеком, который в Бруклине живет уже двадцать лет и прекрасно знает, как там обстоят дела (я уже не говорю про Чайнатаун, никто не знает, сколько там живет людей, а, между тем, только в Нью-Йорке семь китайских районов).

Говорит, полиции нет вообще.

Во-первых, полицейские боятся.

А во-вторых, как у нас в 1990-е в Солнцеве, там все авторитеты держат.

У кого-то украли кошелек, надо идти к авторитету, он решает.

Полицейская сетка вроде бы накинута, но бесполезна.

Этот человек в Бруклине двадцать лет живет без документов, и его жена тоже, да и половина района.

- То есть никуда не выезжают, не учатся, не получают пособия?

На самом деле все гораздо хуже, но это уже неважно. Большая часть Бруклина так живет. Есть ещё Брайтон - это, знаете, наше Бибирево, где живут самые жалкие эмигранты в мире, которых мне доводилось видеть.

- Но все-таки, как же человек может так долго жить без документов?

А вот живет двадцать лет, работает, платит пенсионные взносы, будет пенсию получать. Я его спрашиваю: «Как это, без документов-то ?».

Он мне отвечает, что у них одна система не ловит другую. Говорит, через две недели после теракта 11 сентября 2001 года одному из арабов, который угнал самолет, пришло разрешение на работу. Нормально?

- Но все-равно должен же человек за два десятка лет попадать в такие ситуации, когда понадобится паспорт.

Да, я ему так и сказала. Он говорит: «Меня однажды сбил мотоцикл, я проснулся в реанимации и подумал, что вот сейчас меня и вышлют. Столько лет прожил нелегально, должен быть депортирован. Но они ограничились моими водительскими правами, открыли уголовное дело, и я совершенно спокойно из этой истории вышел».

- Получается, что Америка населена такими вот людьми, которые всю жизнь на нелегальном положении?

Да, и в этом её проблема заключается. Всем людям, которые туда приехали, на родине было невыносимо, они не смогли устроиться там, где родились. Вот такая концентрированная человеческая трагедия.

У меня в свое время половина курса уехали в Америку. Многие потом вернулись, но потеряли время и силы… Некоторые остались, но с университетским образованием работают продавцами или вроде того. И тем не менее сейчас молодежь опять говорит про эмиграцию, мечтает «свалить». Получается, на чужих ошибках не учатся?

Вы знаете, сам процесс отъезда не такой уж страшный. Есть статистика по европейским странам, где 50 процентов заявляют, что они хотели бы эмигрировать, - и да, это молодежь. У нас таких 20 процентов. Безусловно, нельзя любить свою родину, если ты её не видел. Наша страна огромная, и человек, который никогда в ней не был нигде, кроме Москвы и Питера, вообще не понимает, где он живет и как ему повезло.

Как-то я летела в Магадан и подумала: в полете под тобой шесть часов сумасшедшие какие-то горы, реки, леса, медведи… Ты прилетаешь туда, и там твои сограждане разговаривают твоим языком, абсолютно та же аудитория, что и в Москве, когда ты выступаешь с книгами, тот же самый салат оливье… И ты понимаешь, что вот эта вся махина - она твоя.

Фотка из Космополитена, сделанная в год, когда я "по идее биографа мыла полы"

За последние 20 лет я читала разное.
О том, что отец мой Георгий Арбатов, но отчество почему-то Ивановна.
О том, что в программу «Я сама» попала по указке кремля.
О том, что я живу на западные гранты.
О том, что я член ЕР.
О том, что у меня нет ног, по этому я всегда на ТВ в длинной юбке или брюках.
О том, что у меня двадцать мужей, и все дети от разных браков, хотя родить от разных браков монозиготных близнецов ещё не удавалось никому.
О том, что все мои мужья крупные сионистские деятели, хотя первый муж смесь украинца с греком, второй – украинца с немцем, а третий – чистопородный бенгалец.
О том, что буддисткой стала в последнем браке; хотя с буддизмом идентифицирую себя лет с 17, первый муж – православный, второй – марксист, третий – индуист.
О том, что оттяпала у мужей квартиры, хотя все мужья у меня «лимитчики" , первый из Сибири-Украины, второй – из Питера, третий из Калькутты.
О том, что я лесбиянка.
О том, что я переделанный мужчина.
О том, что моими любовниками в ельцинском кремле были все, кроме Гаранта и ЧВСа.
О том….
Но вот у меня появился новый биограф nikisvet.livejournal.com: «А мне история Марии Арбатовой вспомнилась. У неё была семья - интеллигентный муж и двое маленьких сынишек-близнецов. И Маша, и муж работали, все было хорошо. А тут бац - перестройка. Работа мужа перестала приносить доход, Машу тоже не печатали - не до того в стране было. И доходы семьи быстро сошли к нулю. А интеллигентный советский служащий, Машин муж, не смог интегрироваться в новую реальность и залёг в глубокой печали на диван. Маша - дама голубых кровей. Он тоже могла до бесконечности выносить мужу мозг, сидя с бокалом виски и сигаретой, скандаля и требуя оплачивать няню для детей и обеспечивать семью. Но Маша все-таки неглупая женщина и поняла всю бессмысленность этих скандалов. Она не стала залазить в долги, которые она заведомо не смогла бы вернуть. Не продала свою квартиру, уповая на непонять какие мифические будущие доходы. Она засунула подальше свою гордость и пошла мыть полы - другой работы она тогда не могла найти. Да, эта высокомерная, заносчивая писательница - она зарабатывала деньги мытьем полов!»

1. Я ни разу не голубых кровей. Голубых кровей у меня мужья. Первый с корнями из сосланных дворян, второй корнями дворян, занимавших солидные посты в наркоматах, третий – прынц бенгальский, хотя и племянник генсека компартии Индии.
2. Если считать оперного певца госслужащим, то тогда всё точно сходится.
3. Если считать, что бокал виски это про меня, получается ещё точнее.
4. Правда, если бы мой новый биограф видел насколько плохо я мою полы, он бы придумал что-нибудь другое...

В конце прошлого года исследовательницы проекта «Правовая инициатива» об «убийствах чести» на Северном Кавказе сообщили о слежке и угрозах. Одна из них, Саида Сиражудинова, обнаружила, что за ней следит неизвестный молодой мужчина в черной куртке, другие получали на телефон «приветы мужу» и угрозы расправиться с семьей. Такой была цена за то, что женщины подняли вопрос об убийствах «по мотивам чести» и рассказали, что жертвами таких преступлений в Дагестане, Ингушетии и Чечне с 2013-го по 2017 год стали как минимум 39 россиянок. Борьбу за права кавказских женщин в сети ведут также администраторки паблика «Подслушано. Феминизм. Кавказ». О том, в каких условиях им приходится поднимать вопросы о базовых человеческих правах женщин, Сиражудинова и создательницы паблика рассказали «Ленте.ру».

*По соображениям безопасности, имена героинь не называются.

«Если не мыслишь, как в семье, поведут изгонять джиннов»
Чечня и Ингушетия - две самые страшные и опасные республики для женщин. Самое главное притеснение - это полное игнорирование женщины как личности: нас не считают за право- и дееспособных людей. Все вплоть до бытовых мелочей решает за кавказскую женщину семья (сначала родители, потом муж и свекры). Она может учиться - если ей позволят. Она может работать - если ей позволят. Она носит то, что ей позволят, ест, когда и что позволят.

Женщинам особо не дают возможности принимать участие в решении экономических вопросов на государственном уровне, но они работают намного больше мужчин, и в деревнях это особенно проявляется. У женщины нет права даже на мнение и убеждения. Если она мыслит не так, как принято и положено в семье, то ее в лучшем случае сочтут сумасшедшей или поведут изгонять джиннов. В худшем случае будут избивать и лишат свободы. Просто запрут дома. Мы, конечно же, не говорим про все семьи, а про основную часть. И это не зависит от религии - почти на любую кавказскую женщину влияют традиции и устои семьи.

Про большую часть преступлений, так называемых убийств чести, которые происходят в Чечне, Ингушетии и Дагестане, никто не знает и не узнает, убийцу покрывают все. Если же о подобном становится известно, то преступнику дадут небольшой срок, а общественность так вообще оправдает. Ранние браки распространены по всему Кавказу, и обычно девушек выдают замуж в 15 лет: в исламских республиках браки не всегда регистрируются в ЗАГСе, что дает возможность родителям обходить закон. С такими браками сталкивались многие наши знакомые.

Женщины на Кавказе заинтересованы в справедливости, но они боятся сказать об этом вслух, а слово «феминизм» их пугает, и они не совсем понимают его значение. Отчасти они не верят, что справедливость наступит, потому что такой образ жизни вели их мамы, бабушки, прабабушки и так далее, поэтому для них намного безопаснее притворяться, что их все устраивает.

Фем-движения есть в закавказских республиках - в Грузии и Армении точно. Там нас больше всего. Потом идет Северная Осетия и Кабардино-Балкария. Точного числа вам никто не скажет, но, как оказалось, нас даже больше, чем мы могли себе представить. Развиваются правозащита и различные частные организации, оказывающие помощь женщинам в трудной жизненной ситуации. В частности, «Женщины за развитие» в Чеченской Республике и «Даптар» в Дагестане.

Часть из нас (администраторок паблика - прим. «Ленты.ру») живет не на Кавказе и от людей с ультраконсервативными или религиозными заскоками старается держаться подальше. Но есть администраторки, которые живут в различных республиках Кавказа, и у них всех свои трагичные истории.

Чаще всего к нам обращаются молодые девушки, которые страдают от родительского или мужского абьюза (домашнее насилие, невозможность работать или получать образование, невозможность выбрать, что надеть, куда пойти). Иногда нам пишут уже состоявшиеся феминистки или те, кто только начал открывать глаза или разбираться в феминизме. В любом случае это те женщины, которые нуждаются в поддержке.

Многие благодаря группе нашли поддержку, кому-то помогли мы или другие активистки, кто-то нашел себе подруг, а нескольким удалось сбежать и зажить счастливой жизнью. Одна наша подписчица подвергалась преследованиям со стороны родителей и знакомых за свою сексуальную ориентацию, пришлось оказывать ей срочную помощь - сейчас она живет в другом регионе. Но это не повод для гордости, мы к этому относимся как к любимой, но не оплачиваемой работе. Однажды какая-то девушка попросила помощи, сказала, что сбежала из другого города, ее встретили, поселили на пару дней, купили билеты до другого города, нашли там активистов, готовых помочь с жильем и работой, а она прогуляла все деньги и через день улетела обратно. Было мерзко и противно. Особенно когда поняли, что человеку и его жизни ничего не угрожает.

Нас часто обещают выследить, убить всю семью, вырезать глотку, изнасиловать, зашить то самое место, откуда появляются люди. Забавно, что эти же джигиты кричат о чести и о кавказских традициях. Каждый день пишут, что найдут и убьют, если не закроем паблик, - боятся, что все большее число людей будет знать правду. Никто, к счастью, не знает нас в лицо, поэтому мы более-менее находимся в безопасности.

Также часто нас подозревают во вранье, крича, что администраторки сплошь одни русские девушки, которые пытаются заставить кавказских девушек плюнуть на традиции и обычаи и «поддаться разврату». В ответ на такие заявления мы посылаем далеко и надолго на восьми языках.

У нас множество наций, мы все разные, мы не хотим терять себя и свою историю, но и не желаем жить так, как когда-то жили наши предки. История должна учить исправлять ошибки и брать только лучшее из прежнего опыта. А пока наши женщины не имеют права выбора и голоса, мы так и будем жить в нищих республиках и завывать о прошлом.

«Не могли выехать без разрешения мужей»
Cаида Сиражудинова, глава Центра исследования глобальных вопросов современности и региональных проблем «Кавказ. Мир. Развитие»

Сиражудинова: Все зависит от конкретной области. В экономике женщины более влиятельны, так как мужчины считают эту сферу достаточно непрестижной для себя. В политике дела обстоят несколько хуже, хотя сейчас появилось уже множество женщин - муниципальных депутатов или же руководителей. Тут очень большую роль играет поддержка семьи: если родственники не позволяют женщине выезжать на конференции или в целом ее не поддерживают, то ей будет очень трудно добиться каких-либо успехов в политической сфере. У меня есть случаи среди коллег, когда они не могли выехать на защиту научной работы без разрешения мужей и в целом испытывали неудобства по этому вопросу.

Можно сказать, что во всех республиках Северного Кавказа наблюдается одинаковое число женщин в политике (помогло и квотирование в прошлом, которое дало возможность хотя бы отчасти развенчать стереотипы о роли женщин), но его все равно недостаточно. Многие местные допускают участие женщин, но категорически выступают против женщины-президента.

Вы сказали, что в экономической сфере у женщин больше возможностей преуспеть. Почему так происходит?

Мужчины считают, что экономические вопросы не для них и уступают женщине первенство. На Кавказе вообще женщины более смелые во всяких земельных вопросах, а мужчины, как правило, не лезут в эти дела. У меня даже ребенок замечал, когда приезжал в село, что женщина всегда работает не покладая рук, а мужчины только сидят на лавочках и прохлаждаются. Так происходит еще и потому, что у мужчины нет цели добыть как можно больше: сколько заработал, столько и потратил, а женщина всегда пытается накормить еще и себя, и семью, и родственников. Хотя иногда встречаются исключения, когда некоторые мужчины начинают завидовать, если женщина зарабатывает больше.

А что касается образования - насколько оно доступно?

Очень многое зависит от района: если это село, то женщине будет сложнее получить хорошее образование из-за традиционных ценностей или недостатка средств. В крупных городах, таких как Грозный или Нальчик, у женщин больше возможностей. Но вообще большинство людей на Кавказе считают, что женщине нужно дать только базовое образование, а большего ей и не надо. У нас даже был спор с магистром на лекции: я его спросила, как он поступит, если у него будут сыновья и дочери, на что он ответил, что дочерям даст среднее образование и хватит с них, а сыновей заставит продвигаться дальше по карьерной лестнице и обязательно обеспечит их высшим образованием. В семьях присутствует неравное отношение к мальчикам и девочкам, но там, где нет сыновей, а есть лишь только дочери, больше вероятность того, что их попытаются обеспечить хорошим образованием.

В каких республиках дела обстоят хуже всего с гендерным неравенством?

Какое-то время дела обстояли хуже всего в Ингушетии. Там была следующая ситуация: вдова не могла повторно выйти замуж. Стоит отметить, что такого ограничения на тот момент не было уже ни в Чечне, ни в Дагестане. Второй фактор, который лишь усугублял ситуацию: тяжелая доля невестки, которой приходилось обслуживать всю семью мужа и выполнять вдвое больше работы. Подобное сохранилось в некоторых селах в Чеченской Республике. Но сегодня вдовы и разведенные женщины могут повторно выйти замуж в Ингушетии. Также начинают стираться этнические границы, потому что раньше женщина там имела право выйти замуж только за представителя своей нации.

При этом в городах в принципе более прогрессивное население, там женщины хотя бы могут учиться и чего-то добиваться. В селах все еще существуют закостенелые традиции, из которых выбраться почти невозможно, и женщины даже не допускают мыслей о свободе и сами для себя не хотят никаких прав, даже помыслить не могут, что они в принципе имеют право выйти без сопровождения мужчины или получить степень бакалавра в университете, живя они в хорошо развитом гражданском обществе.

Ну и в целом, если говорить о главенствующей религии - исламе - она очень ущемляет права женщин по многим причинам: это и многоженство, и оскорбительные высказывания в адрес женщин по поводу одежды, и невозможность строить карьеру.

Вспоминаются такие паблики, как «Карфаген», которые создавались для того, чтобы обличить мусульманских женщин в неподобающем поведении, высмеять и затравить их внешний вид или публикацию фото в соцсетях. По-вашему, это отдельная инициатива группы людей или же эта практика отражает общие настроения на Кавказе в целом?

Сами группы были созданы отдельной кучкой людей, которые представляют реальную угрозу обществу и безопасности женщин. Дело даже не в том, что они ущемляют их права, но и в том, что они угрожали женщинам физической расправой, а это уже, согласитесь, серьезные намерения. Проблема еще и в том, что гражданское общество на Северном Кавказе не сформировано, оно нестабильно, а потому им легко манипулировать. В целом оно поддается настроениям, связанным с тем, что женщина якобы утратила свои традиционные «функции», что теперь она может самостоятельно распоряжаться своей жизнью и работать. Общество и власти боятся изменений, им совсем невыгодно, чтобы вдруг появлялись новые сильные лица и лидеры в лице женщин. Больше всего они именно страшатся, что положение женщины в обществе кардинально изменится, и потому у них даже чуть приоткрытые головы вызывают ужас.

То есть республики не пытаются ни в какой степени копировать опыт Москвы и Петербурга в вопросе прав женщин?

Нет, общество склонно хвататься за традиции и беречь их, но масс-медиа и глобализация проникают в республики и хоть косвенно, но меняют ситуацию. Нельзя однозначно сказать, что это общество либо традиционное, либо религиозное, либо светско-российское. Оно скорее смешанное. Что касается позиций местных властей, то они не очень сильно отличаются от центральных. Посмотрите, ведь в Москве и Петербурге мы тоже часто слышим от политиков о сохранении традиционного общества, о роли женщины как домохозяйки и матери, а не уникальной личности. Поэтому что уж тут говорить: проблема, кажется, распространена по всей России, а не только на Кавказе.

Вы упомянули многоженство как одну из проблем ислама. Насколько распространена эта практика на Северном Кавказе?

Удивительно, но этой практики ранее не существовало, и лишь в последнее время она стала внедряться в общество. Это одна из болезненных тем для женщин, потому что доставляет им много неудобств, травмирует их и нависает над ними. Имам говорит мужчинам: «Есть жена, берите вторую!», но он не вдается в аспекты и условия многоженства. К примеру, во время военных событий многоженство иногда допустимо, потому что мужчины погибают в большом количестве, а женщин наоборот много. Сейчас же превалирования женщин над мужчинами нет, если мы только не берем совсем пожилых людей от 60 лет. Там да, есть большой перевес в сторону женщин, потому что мужская смертность наступает намного раньше. Но ведь нынешние сторонники многоженства не женятся на стареньких женщинах.

Проблема браков активно решается чиновниками? Вспоминается инициатива главы Чечни Рамзана Кадырова сводить разведенные семьи «обратно». Только почему-то к этому не привлекают психологов.

Да, такая практика была. Для Чеченской Республики долгое время проблема разводов была довольно острой, потому что послевоенное молодое поколение женщин стало более социализированным и свободным. У них были свои взгляды на жизнь и формирование общества. Они не хотели терпеть насилие и уходили от своих мужей, пытались как-то поменять свою жизнь, поэтому возникла проблема большого количества разводов. Кадыровская инициатива была довольно жесткой: женщин заставляли обратно сходиться с мужьями, психологов в данном случае действительно почти не привлекали. Да что уж греха таить, психологов вообще на Кавказе не хватает. Те, что есть, либо не пытаются решить проблему, либо банально некомпетентны в вопросах, это даже видно обычному человеку.

Женщины во время работы на линии по производству алюминиевого профиля на заводе легких сплавов в Ингушетии
Фото: Глеб Щелкунов / «Коммерсантъ»
Но вообще ситуации с разводами были довольно разные. Я лично знаю примеры, когда проблемы в семье были действительно жесткими, муж избивал жену, и они расходились, а потом их заставляли сходиться обратно. А знаю ситуацию, когда жена развелась с мужем из-за того, что он не купил ей шубу.

Что касается практики женского обрезания, пытаются ли с ней бороться на законодательном уровне?

Со стороны властей нет никакой реакции. На международной конференции люди впервые услышали о том, что такое происходит в республиках Северного Кавказа, но потом местные власти просто попытались заткнуть рот правозащитницам. Это было очень некультурно и низко, потому что ученых не должны лишать свободы слова. И о каких тогда тут изменениях может идти речь, если проблема просто замалчивается.

Мы пытались достучаться до религиозных деятелей, поговорить с ними, но они не идут навстречу, никто миф про обрезание не развенчивает. Если бы религиозные деятели не навязывали обычным людям точку зрения о том, что обрезание девочкам делать нужно, иначе ты не станешь настоящей мусульманкой, то подобные практики сошли бы на нет. Половина мусульманского мира существует без обрезаний, и от этого женщины там не перестают быть истинно верующими. Да к тому же ни в Коране, ни в Сунне прямым текстом не сказано, что каждая мусульманка должна подвергнуться обрезанию.

Практики обрезания есть и в Дагестане, и в Ингушетии, но там такая опасная общность, что ее даже не хочется расписывать подробно.

Получается, что в кавказском обществе нет различий между традиционализмом и религией?

Нет. Традиционализм и религия слиты воедино, большинство людей не различают традицию и религию, для них это все одинаково. Новое течение фундаменталистов зато очень хорошо различает: они ведь пытаются полностью выкинуть традиции. Но среднестатистический житель республики, как правило, не поймет, где заканчивается традиция, а где начинается религия. Не исключены еще и собственные интерпретации религиозных доктрин.

Были ли вообще когда-нибудь исторические предпосылки для установления гендерного равенства на Северном Кавказе?

Были. Советское прошлое очень сильно повлияло на становление сознания. Раскрепощение женщины-горянки сыграло огромную роль в повышении статуса женщины как человека, политика, а не просто как матери или домохозяйки. Тогда появилось больше женщин в политике, и мужчины просто не могли им не подчиняться, потому что они были выше их по положению, сильнее и умнее. Ну и вообще, если упоминать тех же самых современных имамов, то они согласны с тем, что женщина может принимать активное участие в политике, главное, чтобы президентшей не становилась.

Также до ислама существовали общности, где женщина играла очень важную роль, была часто даже главнее мужчины. При матриархате женщины были в почете, пока они доминировали, потом пришли охотники и построили патриархальное общество, взяли власть в свои руки, в том числе распространили полигамию и многоженство, которые очень сильно принижают женщин.

Осведомлены местные жители о великих уроженках Северного Кавказа, таких как Раиса Ахматова (чеченская советская поэтесса), Сафият Аскарова (первая киноактриса Дагестана, звезда немого кино), Алла Джалилова (первая дагестанская балерина)?

Очень плохо. О знаменитых уроженках местные почти ничего не знают, потому что о них, как правило, мало информации, никто ведь не будет рыться в архивах. Роль их в развитии искусства, литературы, политики тоже замалчивается, и все забывают, что когда-то из их республики вышла знаменитая балерина или поэтесса.

Каковы дальнейшие перспективы прав женщин на Северном Кавказе?

Если все останется так же, как и сейчас, то трудно говорить о положительных изменениях глобального характера. Те женщины, которые чего-то добились, как правило, стремятся в Москву, Европу и иногда даже Африку, чтобы помогать женщинам там, а в республиках оставаться не хотят. А вот они бы могли помочь в борьбе с гендерным неравенством на Кавказе. В итоге здесь остаются те, кто выступают против этого, но ничего сделать не хотят или не могут.