Правда - самая смешная шутка на свете.
Б. Шоу

По жанру «Ревизор» (1836 - 1842) - комедия. Гоголь в «Авторской исповеди» писал: «В «Ревизоре» я решился собрать в одну кучу всё дурное в России, все несправедливости (...) и разом посмеяться над всем этим». Из авторского признания следует, что «Ревизор» - социальное сатирическое произведение.

Тема пьесы - изображение жизни маленького провинциального города в современной автору России. Однако Гоголь достиг в комедии такого обобщения, что город N воспринимается как вся николаевская Россия. Недаром царь Николай I выразил своё впечатление от пьесы так: «Досталось всем, а мне больше других». В городе N есть всё, что должно быть в «благоустроенном государстве» (IV, 1): административная власть (в лице городничего Сквозника-Дмухановского), юстиция (в лице судьи Ляпкина-Тяпкина), народное просвещение (в лице смотрителя Хлопова), почта (в лице почтмейстера Шпекина), социальное обеспечение (в лице попечителя Земляники), здравоохранение (в лице лекаря Гибнера) и, конечно, полиция (в лице полицейских Держиморды, Свистунова, Уховёртова). В городе N есть и простой народ, который городничий называет «купечество да гражданство» (I, 2). В первых трёх действиях граждане остаются за сценой, но о них постоянно упоминают «отцы города». В четвёртом действии народ прорывается на сцену и напрямую рассказывает столичному «ревизору» о беззакониях местных властей, а в окно тянутся руки с бумагами-просьбами.

Идея пьесы может быть сформулирована следующим образом: по мнению Гоголя, между интересами чиновничьей бюрократии и её истинными обязанностями служить народу и общественным интересам существует непреодолимый конфликт. В этом социальное содержание пьесы: беззакония, казнокрадство, взяточничество показаны в «Ревизоре» не как индивидуальные пороки чиновников уездного города, а как повсеместная практика, норма жизни. В комедии нет даже намёка на то, что где-либо в Российском государстве жизнь устроена иначе, чем в городе N, по другим законам и правилам. Порядки, существующие в городе, воспринимаются как общепринятые.

Чиновники перед приездом петербургского ревизора поспешно принимают ряд мер, касающихся внешних улучшений в подвластных им учреждениях: приказывают убрать со стены в помещении суда охотничьи принадлежности (арапник), приструнить учителя, который от восторга перед Александром Македонским ломает стулья, надеть на больных чистые колпаки, подмести улицу, по которой проедет ревизор. Но о внутренних, существенных изменениях в управлении городом никто из «отцов города» не думает. «Нет человека, который бы за собой не имел каких-нибудь грехов. Это уж так самим богом устроено» (I,1), - рассуждает городничий вначале пьесы. А в его финальном монологе раскрывается и общечеловеческая идея (назидательность) комедии, выходящая за границы русской действительности своего времени. Возмущённый Антон Антонович заявляет, что раньше не было ни одного плута, который мог бы обмануть его, но вот и он обманут Хлестаковым - совершенным фитюлькой. Иными словами, нравственная мораль пьесы проста: плутовство до добра не доведёт, как говорит русская пословица: на всякого мудреца довольно простоты. Не случайно в последнем монологе городничий обращается к коллегам-чиновникам и одновременно к зрителям: «Чему смеётесь? - Над собой смеётесь!..» (V, 8).

Некоторые современники воспринимали «Ревизора» как забавный фарс или непритязательный водевиль. Действительно, в пьесе есть чисто фарсовые ситуации, когда городничий в суматохе надевает на голову шляпную коробку вместо шляпы, или когда любопытный Бобчинский падает в гостиничный номер вместе с дверью, или когда чиновники, испуганные покашливанием Хлестакова в соседней комнате, спешат убежать и создают в дверях комическую давку. В пьесе множество смешных сцен, которые построены на противопоставлении реальных желаний героев и их стремлении казаться лучше, чем они есть на самом деле.

Иными словами, в «Ревизоре» тесно переплетены комедия положений и комедия характеров. Показательна в этом смысле встреча городничего и Хлестакова в гостинице (II,8), очень напоминающая сцену из водевиля. Из первого действия комедии уже известно о порядках (вернее, беспорядках) в городе и о характере градоначальника. Из монолога Осипа, непосредственно предшествующего встрече в гостинице, понятно, что Хлестаков - мелкий чиновник из Петербурга, который едет к строгому отцу в деревню для объяснения своего бестолкового житья-бытья в столице. Городничий принимает Хлестакова за важного петербургского ревизора и старается ему понравиться. При этом оба собеседника страшно боятся друг друга и, может быть из-за страха, не видят своей ошибки. Поэтому смешно выглядят рассуждения городничего о том, что он заботится о каждом проезжающем. Не менее смешны оправдания Хлестакова, которого городничий принимает за важного чиновника, почему он не платит за номер. Другая водевильная сцена - объяснение в любви Хлестакова с матерью и дочерью (IV, 13, 14) - вызывает смех, потому что демонстрирует крайнее легкомыслие жены городничего, первой дамы города, и Хлестакова, играющего роль большого чиновника и страстного кавалера. Его пламенная речь, адресованная городничихе, прерывается неожиданным появлением Марьи Антоновны, петербургский гость быстро меняет направление и объясняется в любви дочери.

Однако эти сцены, построенные на недоразумениях, делают пьесу Гоголя только смешной. Такого восприятия произведения драматург ожидал и боялся, поэтому и написал несколько авторских разъяснений к комедии: пьесу «Театральный разъезд», «Отрывок из письма, писанного автором после первого представления "Ревизора"...», две редакции статьи «Развязка "Ревизора"». «Ревизор» был задуман и сочинён как высокая комедия, иначе говоря, автор хотел выразить в ней глубокое содержание. Он сатирически, то есть очень ядовито, высмеивает общественно значимые пороки героев пьесы - городских чиновников.

Мастерство Гоголя проявилось в том, что он создал галерею образов чиновников-социальных типов, где каждый совершенно непохож на всех остальных, потому что у каждого, как говорил писатель, «свой задор» (Н. В. Гоголь «Мёртвые души», 2). Но при всей своей оригинальности они обладают важными общими чертами социального поведения: злоупотребление служебным положением, взяточничество, халатное отношение к своим служебным обязанностям - вот что объединяет всех «отцов города».

Глава корпорации чиновников - городничий - опытный и умный делец, обманувший на своём веку трёх губернаторов, видящий все недостатки в работе коллег, о чём свидетельствуют его замечания, высказанные каждому чиновнику на общем собрании (I, 1,2). В жалобах просителей, пришедших к Хлестакову, раскрываются уже названные злоупотребления градоначальника: деспотизм, грубость, презрение к окружающим. Попечитель богоугодных заведений (больниц и приютов) Земляника - умный и хитрый пройдоха, который не стесняется красть государственные средства, отпущенные на содержание детского приюта, больницы для бедных. Он строит из себя рыцаря справедливости и правды, громко говоря, что все силы готов положить «для пользы Отечества» (IV,6), и тут же предаёт всех своих соратников, рассказывая Хлестакову об их злоупотреблениях. Судья Ляпкин-Тяпкин - глупый и самодовольный человек, который воображает себя мудрецом и философом, хотя откровенно заявляет: «Уже пятнадцать лет сижу на судейском стуле, а как загляну в докладную записку - рукой махну. Сам Соломон не разрешит, что в ней правда, а что нет» (I, 3). Судья считает себя честным человеком, так как берёт взятки не деньгами, а борзыми щенками. Почтмейстер Шпекин - очень любопытный человек, он запросто вскрывает чужие письма, нарушая тем самым свой служебный долг и тайну переписки, а наиболее интересные послания даже оставляет себе. Смотритель училищ Хлопов заведует в городе воспитанием и просвещением юношества, но он совершенно не подходит для этой благородной деятельности, гак как его главные качества - рабская покорность и страх перед всем: «Я, признаюсь, так воспитан, что, заговори со мной одним чином кто-нибудь повыше, у меня просто и души нет, и язык как в грязь завязнул» (IV, 1). Таким образом, характеры чиновников построены на противопоставлении внешних, вполне благопристойных, черт и внутренних низких качеств. Именно поэтому все образы чиновников являются сатирическими.

Сатирическим является и образ Хлестакова, однако в нём высмеивается не отношение к службе, как в образах чиновников, а пустозвонство, ничтожность мыслей и чувств, которые прячутся за высокими словами и гордым видом. Сначала может сложиться впечатление, что Хлестаков - ловкий пройдоха типа Остапа Бендера. Но нет, Остап не стал бы сидеть несколько дней в гостинице голодным и без табака. Хлестаков - не «великий комбинатор», а неумный, недалёкий, наивный человек, одним словом, «вертопрах» (V, 8). Он не строит из себя человека рангом повыше, нет, он выдаёт себя сразу за гражданского генерала, за министра. В таком явном преувеличении отразился комизм характера главного героя.

«Никогда бы ему в жизни не случилось сделать дела значительного. Но сила всеобщего страха создала из него замечательное комическое лицо», - объяснял суть героя драматург. Страх самого Хлестакова и страх «отцов города» являются «пружиной» всего действия в комедии. Проверка деятельности городских чиновников затрагивает их главные интересы: речь идёт о жизни человека, как формулирует городничий. Иными словами, пустышку Хлестакова «вельможей на день» сделали те фантастические, извращённые отношения, в которых находятся люди в современном Гоголю русском обществе.

Итак, «Ревизор» - социальная сатирическая комедия, потому что автор поднимает в ней важнейшую общественную проблему о гражданском служении Отечеству и показывает истинное лицо государственных чиновников, «слуг царя и народа». Эта проблема обусловила сатирический пафос в пьесе, где ценны не столько комические ситуации (комедия положений), сколько сатирические характеры героев (комедия характеров). Гоголь беспощадно выставляет перед зрителями лицемерие, беззастенчивое воровство, низкопоклонство, зависть к успеху сослуживца, подлость чиновников города N.

В пьесе нет положительного героя, и Гоголь сам объяснял это следующим образом: уже само изображение порока создаёт у зрителя положительный идеал, «отворачивает» человека от всего дурного. Положительным героем в «Ревизоре» становится смех. Однако наряду со смехом в комедии рождается и развивается грустное авторское чувство, которое достигает наивысшего напряжения в «немой сцене». Пьеса начинается как комедия, а заканчивается как трагедия: жандарм, объявляющий о приезде настоящего ревизора, появляется как палач (так толкует финал пьесы сам автор в заметке « Развязка "Ревизора"»). Грозный жандарм, как следует из громоподобного впечатления в «немой сцене», наведёт порядок в городе N. Таково убеждение и желание драматурга.

Работу над пьесой Гоголь начал осенью 1835. Традиционно считается, что сюжет был подсказан ему А. С. Пушкиным. Предполагается, что он восходит к рассказам о командировке П. П. Свиньина в Бессарабию в 1815. Также известно, что во время работы над пьесой Гоголь неоднократно писал А. С. Пушкину о ходе её написания, порой желая её бросить, но Пушкин настойчиво просил его не прекращать работу над «Ревизором».В январе 1836 Гоголь читал комедию на вечере у В. А. Жуковского в присутствии А. С. Пушкина, П. А. Вяземского и других.Премьера комедии состоялась 19 апреля (1 мая) 1836 в Александринском театре в Санкт-Петербурге. Почти одновременно пьеса вышла в печати (Санкт-Петербург, 1836). 25 мая того же года состоялась премьера в Москве - в Малом театре.

«Ревизор» - комедия «натуральной школы». Социально-псих., реалист. Г. исследует взаимоотношения личности и общества: через изображение своих героев дает всестороннюю картину русской действительности. Г.отказывается от того, что комедия – «низкий» жанр *ВНИМАНИЕ! Про комедию в билете 32, т.к. Гоголь писал это о Ревизоре, поэтому вспоминаете, что вот в «Театральном разъезде» он писал….*

Композиция:

1. Любовная интрига-треугольник – то, что традиционно считалось завязкой, не существенна. Г.обращается к общей завязке. В комедии отсутствует экспозиция(пролог), пьеса сразу начинается с завязки *собственно, к нам едет ревизор*

2. В основе – «миражная интрига»: в Хлестакове увидели чиновника из Петербурга.

3. Кольцевая композиция – начинается и заканчивается письмом.

4. В пьесе дублируются истинная и мнимая кульминация, истинная и мнимая развязка. Можно подумать, что кульминация – сцена бала, развязка – чтение письма, однако настоящая кульминация и развяка совмещаются, это – приезд настоящего ревизора.

5. Нет стремительного развития действий. Кажется, в действии ничего не происходит, но в жизни героев многое меняется.

Образ сборного города:

Город – «Это сборное место: отвсюду, из разных уголков России, стеклись сюда исключения из правды, заблуждения и злоупотребления, чтобы послужить одной идее -- произвести в зрителе яркое, благородное отвращение от многого кое-чего низкого». (Театральный разъезд)

Гоголевский город последовательно иерархичен. Его структура строго пирамидальна: «гражданство», «купечество», выше - чиновники, городские помещики и, наконец, во. главе всего городничий. Не забыта и женская половина, тоже подразделяющаяся по рангам: выше всех семья городничего, затем - жены и дочери чиновников, вроде, дочерей Ляпкина-Тяпкина, с которых дочери городничего пример брать не подобает; наконец, внизу: высеченная по ошибке унтер-офицерша, слесарша Пошлепкина... Вне города стоят только два человека: Хлестаков и его слуга Осип.

Такой расстановки персонажей не было до Г. Тут - стремление охватить максимально все стороны общественной жизни и управления: судопроизводство (Ляпкин-Тяпкин), и просвещение (Хлопов), и здравоохранение (Гибнер), и почта (Шпекин), и своего рода социальное обеспечение {(Земляника), и, конечно, полиция. При этом Гоголь берет различные стороны и явления жизни без излишней детализации, без чисто административных подробностей,- в их цельном «общечеловеческом» облике (поэтому нет «лишних» представителей иерархии(секретарей и т.д.), их и так представляют обобщенные типажи).

В «Ревизоре», строго говоря, нет никаких обличительных инвектив. Только реплика Городничего - «Чему смеетесь? над собой смеетесь!» - могла напомнить такие инвективы. Кроме того, как уже отмечалось в литературе о Гоголе, должностные преступления, совершаемые героями «Ревизора», сравнительно невелики. Взимаемые Ляшшным-Тяпкиньш борзые щепки - мелочь по сравнению с поборами, которые учиняют, судейские из «Ябеды» Капниста. Но как говорил Гоголь, по другому поводу, «пошлость всего вместе испугала читателей». Испугало не нагнетание «деталей» пошлости, а, используя выражение Гоголя, «округление» художественного образа. «Округленный», то есть суверенный город из «Ревизора» становился эквивалентом более широких явлений, чем его предметное, номинальное содержание.

От города в «Ревизоре» до границы - «хоть три года скачи» и не доедешь,- но есть ли на всем этом пространстве хоть одно место, где бы жизнь протекала по иным нормам? Все нормы общежития, обращения людей друг к другу выглядят в пьесе как повсеместные . Они действуют и во время пребывания в городе необычного лица - «ревизора». Ни у кого из героев пьесы не появляется потребности в иных нормах или хотя бы в частичном видоизменении старых. С первых же минут открытия «ревизора» к нему почти рефлек-торпо потянулась длинная цепь взяткодателей, от городничего и чиновников до купцов.

Они знают, что их нормы и обычаи будут близки и понятны другим, как язык, на котором они говорят, хотя, вероятно, большинство из них пе бывало дальше уезда или, в крайнем случае, губернии.

У Гоголя есть конкретная «единица» обобщения - его город. Опыт новейшего искусства, и в частности классицизма и Просвещения, пе прошел для Гоголя бесследно. Его город локально ограничен, и вместе с тем он «сборный». Это конкретно оформленный, осязаемый город, но бездонно-глубокий по своему значению. Словом, к обобщению, широте Гоголь идет через пристальное и строго целенаправленное изучение данного куска жизни» - черта, возможная только для нового сознания, художественного и научного.

Ревизор В уездном городе, от коего «три года скачи, ни до какого государства не доедешь», городничий, Антон Антонович Сквозник-Дмухановский, собирает чиновников, дабы сообщить пренеприятное известие: письмом от знакомца он уведомлен, что в их город едет «ревизор из Петербурга, инкогнито. И еще с секретным предписанием». Городничий - всю ночь снились две крысы неестественной величины - предчувствовал дурное. Выискиваются причины приезда ревизора, и судья, Аммос Федорович Ляпкин-Тяпкин (который прочитал «пять или шесть книг, а потому несколько вольнодумен»), предполагает затеваемую Россией войну. Городничий меж тем советует Артемию Филипповичу Землянике, попечителю богоугодных заведений, надеть на больных чистые колпаки, распорядиться насчет крепости куримого ими табака и вообще, по возможности, уменьшить их число; и встречает полное сочувствие Земляники, почитающего, что «человек простой: если умрет, то и так умрет; если выздоровеет, то и так выздоровеет». Судье городничий указывает на «домашних гусей с маленькими гусенками», что шныряют под ногами в передней для просителей; на заседателя, от которого с детства «отдает немного водкою»; на охотничий арапник, что висит над самым шкапом с бумагами. С рассуждением о взятках (и в частности, борзыми щенками) городничий обращается к Луке Лукичу Хлопову, смотрителю училищ, и сокрушается странным привычкам, «неразлучным с ученым званием»: один учитель беспрестанно строит рожи, другой объясняет с таким жаром, что не помнит себя («Оно, конечно, Александр Македонский герой, но зачем же стулья ломать? от этого убыток казне»).Появляется почтмейстер Иван Кузьмич Шпекин, «простодушный до наивности человек». Городничий, опасаясь доносу, просит его просматривать письма, но почтмейстер, давно уж читая их из чистого любопытства («иное письмо с наслаждением прочтешь»), о петербургском чиновнике ничего пока не встречал. Запыхавшись, входят помещики Бобчинский и Добчинский и, поминутно перебивая друг друга, рассказывают о посещении гостиничного трактира и молодом человеке, наблюдательном («и в тарелки к нам заглянул»), с эдаким выражением в лице, - одним словом, именно ревизоре: «и денег не платит, и не едет, кому же б быть, как не ему?»Чиновники озабоченно расходятся, городничий решает «ехать парадом в гостиницу» и отдает спешные поручения квартальному относительно улицы, ведущей к трактиру, и строительства церкви при богоугодном заведении (не забыть, что она начала «строиться, но сгорела», а то ляпнет кто, что и не строилась вовсе). Городничий с Добчинским уезжает в большом волнении, Бобчинский петушком бежит за дрожками. Являются Анна Андреевна, жена городничего, и Марья Антоновна, дочь его. Первая бранит дочь за нерасторопность и в окошко расспрашивает уезжающего мужа, с усами ли приезжий и с какими усами. Раздосадованная неудачей, она посылает Авдотью за дрожками.В маленькой гостиничной комнате на барской постели лежит слуга Осип. Он голоден, сетует на хозяина, проигравшего деньги, на бездумную его расточительность и припоминает радости жизни в Петербурге. Является Иван Александрович Хлестаков, молодой глуповатый человек. После перебранки, с возрастающей робостью, он посылает Осипа за обедом - а не дадут, так за хозяином. За объяснениями с трактирным слугою следует дрянной обед. Опустошив тарелки, Хлестаков бранится, об эту пору справляется о нем городничий. В темном номере под лестницей, где квартирует Хлестаков, происходит их встреча. Чистосердечные слова о цели путешествия, о грозном отце, вызвавшем Ивана Александровича из Петербурга, принимаются за искусную выдумку инкогнито, а крики его о нежелании идти в тюрьму городничий понимает в том смысле, что приезжий не станет покрывать его проступков. Городничий, теряясь от страха, предлагает приезжему денег и просит переехать в его дом, а также осмотреть - любопытства ради - некоторые заведения в городе, «как-то богоугодные и другие». Приезжий неожиданно соглашается, и, написав на трактирном счете две записки, Землянике и жене, городничий отправляет с ними Добчинского (Бобчинский же, усердно подслушивавший под дверью, падает вместе с нею на пол), а сам едет с Хлестаковым.Анна Андреевна, в нетерпении и беспокойстве ожидая вестей, по-прежнему досадует на дочь. Прибегает Добчинский с запискою и рассказом о чиновнике, что «не генерал, а не уступит генералу», о его грозности вначале и смягчении впоследствии. Анна Андреевна читает записку, где перечисление соленых огурцов и икры перемежается с просьбою приготовить комнату для гостя и взять вина у купца Абдулина. Обе дамы, ссорясь, решают, какое платье кому надеть. Городничий с Хлестаковым возвращаются, сопровождаемые Земляникою (у коего в больнице только что откушали лабардана), Хлоповым и непременными Добчинским и Бобчинским. Беседа касается успехов Артемия Филипповича: со времени его вступления в должность все больные «как мухи, выздоравливают». Городничий произносит речь о своем бескорыстном усердии. Разнежившийся Хлестаков интересуется, нельзя ли где в городе поиграть в карты, и городничий, разумея в вопросе подвох, решительно высказывается против карт (не смущаясь нимало давешним своим выигрышем у Хлопова). Совершенно развинченный появлением дам, Хлестаков рассказывает, как в Петербурге приняли его за главнокомандующего, что он с Пушкиным на дружеской ноге, как управлял он некогда департаментом, чему предшествовали уговоры и посылка к нему тридцати пяти тысяч одних курьеров; он живописует свою беспримерную строгость, предрекает скорое произведение свое в фельдмаршалы, чем наводит на городничего с окружением панический страх, в коем страхе все и расходятся, когда Хлестаков удаляется поспать. Анна Андреевна и Марья Антоновна, отспорив, на кого больше смотрел приезжий, вместе с городничим наперебой расспрашивают Осипа о хозяине. Тот отвечает столь двусмысленно и уклончиво, что, предполагая в Хлестакове важную персону, они лишь утверждаются в том. Городничий отряжает полицейских стоять на крыльце, дабы не пустить купцов, просителей и всякого, кто бы мог пожаловаться.Чиновники в доме городничего совещаются, что предпринять, решают дать приезжему взятку и уговаривают Ляпкина-Тяпкина, славного красноречием своим («что ни слово, то Цицерон с языка слетел»), быть первым. Хлестаков просыпается и вспугивает их. Вконец перетрусивший Ляпкин-Тяпкин, вошед с намерением дать денег, не может даже связно отвечать, давно ль он служит и что выслужил; он роняет деньги и почитает себя едва ли уже не арестованным. Поднявший деньги Хлестаков просит их взаймы, ибо «в дороге издержался». Беседуя с почтмейстером о приятностях жизни в уездном городе, предложив смотрителю училищ сигарку и вопрос о том, кто, на его вкус, предпочтительнее - брюнетки или блондинки, смутив Землянику замечанием, что вчера-де он был ниже ростом, у всех поочередно он берет «взаймы» под тем же предлогом. Земляника разнообразит ситуацию, донося на всех и предлагая изложить свои соображения письменно. У пришедших Бобчинского и Добчинского Хлестаков сразу просит тысячу рублей или хоть сто (впрочем, довольствуется и шестьюдесятью пятью). Добчинский хлопочет о своем первенце, рожденном ещё до брака, желая сделать его законным сыном, - и обнадежен. Бобчинский просит при случае сказать в Петербурге всем вельможам: сенаторам, адмиралам («да если эдак и государю придется, скажите и государю»), что «живет в таком-то городе Петр Иванович Бобчинский».Спровадив помещиков, Хлестаков садится за письмо приятелю Тряпичкину в Петербург, с тем чтобы изложить забавный случай, как приняли его за «государственного человека». Покуда хозяин пишет, Осип уговаривает его скорее уехать и успевает в своих доводах. Отослав Осипа с письмом и за лошадьми, Хлестаков принимает купцов, коим громко препятствует квартальный Держиморда. Они жалуются на «обижательства» городничего, дают испрошенные пятьсот рублей взаймы (Осип берет и сахарную голову, и многое еще: «и веревочка в дороге пригодится»). Обнадеженных купцов сменяют слесарша и унтер-офицерская жена с жалобами на того же городничего. Остальных просителей выпирает Осип. Встреча с Марьей Антоновной, которая, право, никуда не шла, а только думала, не здесь ли маменька, завершается признанием в любви, поцелуем завравшегося Хлестакова и покаянием его на коленях. Внезапно явившаяся Анна Андреевна в гневе выставляет дочь, и Хлестаков, найдя её еще очень «аппетитной», падает на колени и просит её руки. Его не смущает растерянное признание Анны Андреевны, что она «в некотором роде замужем», он предлагает «удалиться под сень струй», ибо «для любви нет различия». Неожиданно вбежавшая Марья Антоновна получает выволочку от матери и предложение руки и сердца от все ещё стоящего на коленях Хлестакова. Входит городничий, перепуганный жалобами прорвавшихся к Хлестакову купцов, и умоляет не верить мошенникам. Он не разумеет слов жены о сватовстве, покуда Хлестаков не грозит застрелиться. Не слишком понимая происходящее, городничий благословляет молодых. Осип докладывает, что лошади готовы, и Хлестаков объявляет совершенно потерянному семейству городничего, что едет на один лишь день к богатому дяде, снова одалживает денег, усаживается в коляску, сопровождаемый городничим с домочадцами. Осип заботливо принимает персидский ковер на подстилку.Проводив Хлестакова, Анна Андреевна и городничий предаются мечтаниям о петербургской жизни. Являются призванные купцы, и торжествующий городничий, нагнав на них великого страху, на радостях отпускает всех с Богом. Один за другим приходят «отставные чиновники, почетные лица в городе», окруженные своими семействами, дабы поздравить семейство городничего. В разгар поздравлений, когда городничий с Анною Андреевной средь изнывающих от зависти гостей почитают уж себя генеральскою четою, вбегает почтмейстер с сообщением, что «чиновник, которого мы приняли за ревизора, был не ревизор». Распечатанное письмо Хлестакова к Тряпичкину читается вслух и поочередно, так как всякий новый чтец, дойдя до характеристики собственной персоны, слепнет, буксует и отстраняется. Раздавленный городничий произносит обличительную речь не так вертопраху Хлестакову, как «щелкоперу, бумагомараке», что непременно в комедию вставит. Общий гнев обращается на Бобчинского и Добчинского, пустивших ложный слух, когда внезапное явление жандарма, объявляющего, что «приехавший по именному повелению из Петербурга чиновник требует вас сей же час к себе», - повергает всех в подобие столбняка. Немая сцена длится более минуты, в продолжение коего времени никто не переменяет положения своего. «Занавес опускается».

I. «Ревизор» - комедия. 1. Вся пьеса построена на комических несоответствиях. 1) В основе сюжета типично комедийное несоответствие: человека принимают не за того, кто он есть на самом деле. Ю. Манн называет эту ситуацию «ситуацией заблуждения». Это типичный прием комедии с переодеванием, так называемой комедии qui pro quo. Однако это традиционное несоответствие решается по-новому (ср. у Квит- ки-Основьяненко - см. «Новаторство «Ревизора»). 2) Кроме центрального несоответствия, можно выделить множество других, пронизывающих всю пьесу: - между характерами людей и их положением в обществе (см. «Чиновничество в «Ревизоре» и «Мертвых душах»); - между тем, что персонажи думают и что говорят, между поведением людей и их мнением. Так, Городничий, выказывая всяческое уважение мнимому ревизору, рассуждает сам с собой: А ведь какой невзрачный, низенький. Кажется, ногтем бы придавил его. Чиновники с женами, пришедшие поздравить городничего и Анну Андреевну с прекрасной партией дочери, в глаза льстят, про себя же и между собой отзываются о городничем и его семействе весьма нелестно: Артемий Филиппович. Не судьба, батюшка, судьба - индейка; заслуги привели к тому. (В сторону.) Этакой свинье лезет всегда в рот счастье! 2. Гоголь использует различные средства для создания комического эффекта. ЗЛ Фарс (см.«Новаторство «Ревизора»). 2) Гипербола, гротеск (см. «Образ Петербурга» - вранье Хлестакова). 3) Введение комических парных персонажей: двух сплетников, неразлучных Петров Ивановичей, которых автор наделяет похожими фамилиями (Бобчинский и Добнинский) и внешностью: ...оба низенькие, коротенькие, очень любопытные и чрезвычайно похожи друг на друга. Оба с небольшими брюшками. Оба говорят скороговоркою и чрезвычайно много помогают жестами и руками. Добчинский немножко выше и сурьезнее Бобчинского, но Бобчинский развязнее и живее Добчинского. («Характеры, и костюмы*) 4) Концентрация комического (см. «Новаторство «Ревизора» - повторяющиеся сцены). 5) Есть и необычные, типично гоголевские приемы; они касаются прежде всего языкового комизма: - алогизм в речи. Добчинский. Он! и денег не платит, и не едет. Кому же б быть, как не ему? И подорожная прописана в Саратов. ...старший-то сын мой, изволите видеть, рожден мною еще до брака... То есть оно так только говорится, а он рожден мною так совершенно, как бы и в браке... - обыгрывание фразеологизмов: Артемий Филиппович. С тех пор, как я принял начальство, может быть, вам покажется даже невероятным, все, как мухи, выздоравливают. - «говорящие фамилии»: частный пристав Уховертов, полицейский Держиморда, судья Ляпкин-Тяпкин, лекарь Гибнер. Чаще имена и фамилии никак не характеризуют персонаж, а просто смешны и необычны либо сами по себе, как фамилии Сквозник-Дмухановский, Земляника, Люлюков, Растаковский, либо, будучи и сами по себе необычны, странным образом сочетаются с именем и отчеством героя: Лука Лукич Хлопов (дома Луканчик), Февронья Петровна Пошлепкина. II. «Ревизор» - реалистическая комедия: важнейшее средство раскрытия характеров - типизация. Белинский считал типичность уездного города и отдельных лиц комедии ее большим художественным достоинством. Так, например, об Осипе критик писал: ... Осип - герой лакейской породы, представитель целого рода бесчисленных явлений, из которых он ни на одно не похож как две капли воды, но из которых каждое похоже на него как две капли воды. ( Горе от ума» Сок А С Грибоедова») (см. «Образ города в «Ревизоре», «Чиновничество в «Ревизоре» и «Мертвых душах»). III. «Ревизор» - чисто общественная комедия, где любовный сюжет сведен к двум пародийным комическим сценам (см. «Новаторство «Ревизора» - жанровое новаторство; композиционные особенности). IV. Элементы водевиля: суетливость, подвижность комедии - и резкий обрыв немой сценой (см. «Новаторство «Ревизора»). V. Гоголь не выводит на сцену ни одного положительного героя (см. «Новаторство «Ревизора»).

Новизна «Ревизора» заключалась, в частности, в том, что Гоголь перестроил тип сценической интриги: теперь она приводилась в движение не любовным импульсом, как в традиционной комедии, но административным, а именно: прибытием в город мнимо высокой особы – ревизора 154 . «Не нужно только позабывать того, в голове всех сидит ревизор. Все заняты ревизором. Около ревизора кружатся страхи и надежды всех действующих лиц», – писал он в «Предуведомлении для тех, которые пожелали бы сыграть как следует «Ревизора» (1836). Впоследствии такой зачин поразил режиссера Немирович‑Данченко: «одна первая фраза … И пьеса уже начата. Дана фабула и дан ее главнейший импульс – страх» 155 .

Причем, как это часто бывает, новое оказалось хорошо забытым старым. Сам Гоголь в «Театральном разъезде после представления новой комедии» (пьесе малой формы, начатой в 1836 г. как отклик на премьеру «Ревизора») объяснял: «В самом начале комедия была общественным, народным созданием. По крайней мере, такою показал ее сам отец ее, Аристофан. После уже она вошла в узкое ущелье частной завязки, внесла любовный ход, одну и ту же непременную завязку».

Подобную эволюцию комедии рисовали еще и Август Шлегель в «Лекциях о драматическом искусстве и литературе» (18091811) и Фридрих Шлегель в «Истории древней и новой литературы». Также и в «Лекциях профессора Погодина по Герену» (ч. 2, 1836), которыми живо интересовался Гоголь, фигурировало определение древнеаттической комедии как политической. Впоследствии об аналогии между аристофановской комедией и «Ревизором» подробно писал и Вячеслав Иванов 156 , сравнивая безымянный городок городничего с комедийным Городом Аристофана (статья, написанная под влияниям римских бесед с Вс. Мейерхольдом, напоминала знаменитую мейерхольдовскую постановку «Ревизора», где за счет снятия кулис и загородок, что позволяло увидеть все происходящее на заднем плане, происходило мистическое удвоение драмы). Впрочем, в своей комедии Гоголь не вовсе отказался от любовной интриги: в том же «Театральном разъезде», в котором он попытался осмыслить опыт «Ревизора», любовная завязка высмеивалась не вообще, но потому только, что она пользуется избитыми, надуманными приемами.

Ломая традицию, Гоголь отказался и от привычной иерархии главных и второстепенных персонажей. Напротив, в его пьесе во всех перипетиях действия находился не один, не несколько персонажей, но весь их сонм. Сюда же добавлялись еще и персонажи внесценические, заполнявшие все мыслимое пространство города (вспомним, например, сцену из четвертого акта, когда в открывшуюся дверь «выставляется» «фигура во фризовой шинели», что перебивается вмешательством Осипа: «Пошел, пошел! чего лезешь?»). Сам Гоголь назвал это «общей» завязкой, противопоставляя ее «частной завязке», построенной на любовной интриге. «Нет, комедия должна вязаться сама собою, всей своей массою, в один большой, общий узел. (…) Тут всякий герой; течение и ход пиесы производит потрясение всей машины: ни одно колесо не должно оставаться как ржавое и не вводящее в дело».

О необходимости завязки, выходящей за рамки личной судьбы, постановке всех без исключения персонажей перед лицом общезначимого, рокового для них события, Гоголь писал уже в своей рецензии на картину К. Брюллова, которую Ю. В. Манн предлагает рассматривать как еще один источник драматургической коллизии «Ревизора» и своеобразный краткий конспект структурных принципов пьесы. Пластика окаменения как наглядное выражение общего потрясения дополнительно объединяла эстетические принципы брюлловской картины и гоголевской комедии.

Переосмыслялась в комедии и сама ситуация ревизора, и связанная с ней коллизия qui pro quo. Вместо значительно более традиционных типов: сознательного обманщика‑авантюриста или же случайного лица, по недоразумению попавшего в ложное положение, но не извлекающего из этого выгод, – Гоголь выбирает тип «ненадувающего лжеца», неспособного ни к каким обдуманным действиям, и вместе с тем с успехом выполняющего подсказанную ему обстоятельствами роль. Психологическая и одновременно драматургическая коллизия Хлестакова заключается в том, что он – хвастун и лжец, чьи действия не подчинены какому‑либо корыстному или обдуманному плану, но зато подчиняются силе обстоятельств. Ложь его становится тем самым не страстью и не ремесленным занятием, она всего лишь простодушна и непрофессиональна. Сам Гоголь в 1836 г. в «Отрывке из письма, писанного Автором вскоре после первого представления «Ревизора» одному литератору» разъяснял, что его герой – не лгун по ремеслу, т. е. вовсе не стремится надуть, но видя, что его слушают, говорит развязнее, от души. Ложь Хлестакова вскрывает его подлинную природу: он говорит совершенно откровенно и, привирая, высказывает именно в ней себя таким, как есть. Эту ложь Гоголь называет «почти род вдохновения», «редко кто им не будет хоть раз в жизни».

Именно этим объясняется и успех Хлестакова в городе N (профессиональный мошенник был бы изобличен гораздо быстрее), и вместе с тем странный эффект пьесы, когда внешне совершенно водевильная ситуация неожиданно обретает бытийный подтекст. Герой, который по более традиционной логике должен был бы управлять событиями, подчинен им у Гоголя так же, как и другие персонажи, которые теперь уравниваются в отношении незнания реального хода вещей. Самый большой мошенник в городе (Городничий) терпит поражение не от еще более искусного противника, но от человека, который не прилагал к тому никаких сознательных усилий.

Видоизменяется и амплуа слуги. Гоголевский Осип уже не выступает как помощник в любовных проделках господина, как это было, например, у Мольера. Еще менее он воплощение здравого смысла, комментирующего поступки хозяина с точки зрения неиспорченного сознания, как это было в комедиях Екатерины. Он – дополнение характера господина и одновременно его кривое зеркало: тот же гедонизм, та же доморощенная эстетика комфорта. Так, «галантерейное» обхождение» Осипа – есть не что иное, как низовой вариант знаменитой способности Хлестакова к бесконечному опошлению всего и всех. Как писал Д. Мережковский, «величайшие мысли человечества, попадая в голову Хлестакова, становятся вдруг легче пуха». Одна из главных мыслей XVII и XVIII вв., мысль Монтеня, Гоббса, Жан‑Жака Руссо о «естественном состоянии», о «возврате человека в природу» превращается в призыв к городничихе удалиться «под сень струй», эпикурейское вольнодумство «сокращается у Хлестакова в изречение новой положительной мудрости: «Ведь на то и живешь, чтобы срывать цветы удовольствия»». Но некоторые традиционные ходы (слуга‑помощник) все же комедийно переосмысляются Гоголем: не отсюда ли и привычка Осипа «самому себе читать нравоучения для своего барина».

Подобное устранение фигуры резонера и резонерства как такового имело у Гоголя и другой эффект: преодолевалось традиционное деление персонажей на порочных и добродетельных. Впрочем, как реликт екатерининского типа комедии можно рассматривать финальную реплику Городничего «Чему смеетесь? Над собою смеетесь!..» (ср. в пьесе Екатерины II «О время» сентенцию служанки Мавры: «Всех осуждаем, всех ценим, всех пересмехаем и злословим, а того не видим, что и смеха и осуждения сами достойны».

При работе над «Ревизором» Гоголь сознательно сокращал проявления грубого комизма (такие как, например, потасовки, удары, которые изначально присутствовали в тексте, из окончательной редакции пьесы были удалены). Из фарсовых сцен в пьесе осталась лишь одна: сцена падения Бобчинского у двери (вообще же само имя Бобчинский, в сочетании с Добчинским восходит к фольклорному архетипу: Фома и Ерема). Сцены подслушивания, которые обычно бывают источником комедийных коллизий, также подвергаются переосмыслению. Так, когда Бобчинский подслушивает разговор Городничего с Хлестаковым, это не ведет к раскрытию тайны (он слышит лишь то, что и так стало бы ему известно). Трансформация и редуцирование комических приемов перемещает комическое начало в сферу психологического взаимодействия персонажей. «Гоголь находит сценическое движение в неожиданностях, которые проявляются в самих характерах, в многогранности человеческой души, как бы примитивна она ни была».

Парадоксальным образом при всем своем новаторстве Гоголь довольно четко соблюдал каноны классицистической драматургии. Сюда относятся и говорящие имена, свойственные комедии классицизма, прямо указующие на порок: Держиморда («ударит так, что только держись», Ляпкин‑Тяпкин (дела, идущие в суде тяп‑ляп), Хлестаков («легкость в мыслях необыкновенная») и т. д.

Идя в разрез с романтической эстетикой, боровшейся за низвержение оков трех единств (требование, предельно жестко сформулированное В. Гюго в «Предисловии» к «Кромвелю», – позиция, которой не чужд был и Пушкин), Гоголь скрупулезно придерживается всех единств. Пожалуй, единственное слабое отступление мы наблюдаем лишь в одной позиции: вместо одного места действия в комедии фигурируют два – комната в гостинице и комната в доме городничего. Что касается единства времени, то здесь Гоголь четко придерживается классицистического закона, хотя и в ослабленном варианте: традиционно возможно было более строгое соблюдение единства – не более 24 часов, что, в частности, предписывалось «Поэтическим искусством» Буало; менее строгий вариант предполагал не более 36 часов, т. е. полутора суток. Если при этом вспомнить, что четвертый и пятый акт «Ревизора» представляют собой событий последующего дня, то становится понятно, что действие комедии умещается в полутора суток. Что касается единства действия, то очевидно, что соблюдено и оно. Более того, как уже говорилось, именно на единстве действия, понятого как единство ситуации, и держится вся комедия.

Композиционно пьеса также была очень тщательно выстроена. Всего она состояла из пяти актов. Кульминация наступала ровно посредине: в 6‑м явлении 3‑го действия, состоящего из 11 явлений. Участники коллизии симметрично вводились в действие: в первом действии Сквозник‑Дмухановский беседовал с каждым из горожан, в четвертом действии чиновники поочередно наносили визиты Хлестакову. В пятом действии следовало новое представление всех действующих лиц, но теперь уже косвенное, через призму восприятия Хлестакова, пишущего письмо Тряпичкину. Излишне говорить, насколько симметрично была выстроена Гоголем и завершающая немая сцена с городничим «посередине в виде столпа…». Как писал Андрей Белый, «фабула снята, фабула – круг… Последнее явление возвращает к первому; и там и здесь – страх: середина же – вздутый морок».

При этом развязка, наступавшая в пятом действии, естественно знаменуя финал, выполняла вместе с тем роль новой кульминации, что выражалось немой сценой, близкой по жанру популярным в конце XVIII – начале XIX в. «живым картинам», введенным в театральный и светский обиход Ж. Л. Давидом и Ж. Б. Изабэ. Впрочем, как раз здесь Гоголь и отступал от законов правдоподобия: сцена, согласно указаниям автора, должна была длиться от полутора до двух‑трех минут и заключала в себе множественность смыслов, вплоть до эсхатологического значения высшего, Божественного суда. Важнейшей ее чертой было всеобщее окаменение персонажей 157 .

План сочинения

1. Вступление. Гоголь-драматург и традиция.

2. Основная часть. Жанровое своеобразие пьесы «Ревизор».

Принцип трех единств в «Ревизоре».

Движение пьесы и характеры.

Наличие двух конфликтов в сюжете. Социальная проблематика.

? «Ревизор» как комедия положений.

Реализм особого типа.

3. Заключение. Новаторство Гоголя.

Создавая «Ревизора», Гоголь стремился написать «высокую общественную комедию» в духе Аристофана. В комедиях Аристофана сочетаются «грубый комизм и гротеск с социальным пафосом, политической сатирой, литературной пародией. Часто в смешном виде изображаются «отцы города». Особое значение придается завязке конфликта: она должна появляться с первых реплик героев и немедленно вовлекать в действие всех персонажей…». Все эти черты присутствуют и в «Ревизоре». Кроме того, конечно же, Гоголь опирался и на традиции европейской и отечественной драматургии. Тип хвастуна и лгуна был разработан в комедиях Плавта, Шекспира, Мольера, Княжнина, Хмельницкого, Шаховского. Похожий сюжет уже был разработан Г. Квитко-Основьяненко в его комедии «Приезжий из столицы, или Суматоха в уездном городе». Гоголь же создал совершенно оригинальный образ: его Хлестаков противостоит «комедийному плуту… как тип ненадувающего лжеца, не преследующего в игре определенной, заранее поставленной перед собою цели». Отметим также и жанровое своеобразие пьесы Гоголя: нарушение драматургом принципа трех единств, отсутствие в комедии любовной интриги и положительных героев, наличие двух интриг в сюжете, наличие элементов комедии положений и комедии характеров, фантасмагоричность стиля.

Попробуем рассмотреть жанровые особенности произведения более подробно. Посмотрим, насколько соблюдает писатель в «Ревизоре» традиционный драматургический принцип трех единств. В пьесе пять актов, действие сосредоточено вокруг Хлестакова и развивается очень четко, стройно. Гоголь стремится к большей концентрации сюжета, цельности действия, убирая все лишнее, замедляющее. Принцип единства действия, таким образом, сохранен. Гоголь лишь немного нарушает принцип единства времени и единства места: события пьесы развиваются в течение двух суток: в доме Городничего, затем в гостинице, потом – снова в доме Городничего.

В «Ревизоре» мы не видим положительных героев, характеры же всех действующих лиц даны уже сложившимися, определенными. Вместе с тем пьесе присущ психологизм. В.И. Немирович-Данченко отмечает, что действие в комедии целиком основано на характерах, на психологии персонажей, а не на внешней интриге. Сценические толчки Гоголь находит не в «событиях, происходящих извне, – прием всех драматургов мира, – откуда эта бедная событиями жизнь небольшого русского городка может давать интересные внешние события? – Гоголь находит сценическое движение в неожиданностях, которые проявляются в самих характерах, в многогранности человеческой души, как бы примитивна она ни была». Отсюда – реалистичность мотивировок поступков героев и происходящих событий. Например, вот как мотивирует автор чтение Шпекиным письма Хлестакова в финале. Еще в первом действии мы узнаем, что этот персонаж – любитель читать чужие письма «больше из любопытства». Письмо же ревизора адресовано в «Почтамтскую улицу», из чего Шпекин заключил, что петербургский чиновник «нашел беспорядки по почтовой части». Таким образом, все сходится в развязке комедии.

В сюжете комедии отсутствует традиционная любовная линия. Флирт Хлестакова с женой и дочерью Городничего – это не что иное, как пародия на любовную интригу. Основной акцент в пьесе сделан на общественных отношениях. В основе сюжета лежат события социального характера, те явления быта, которые характеризуют наиболее существенные стороны современной автору России. Вместе с тем в пьесе нет обличительных инвектив, характерных для комедий Просвещения и классицизма. Только последняя реплика Городничего («Чему смеетесь? Над собой смеетесь!») напоминает нам о них. Также отметим наличие двух конфликтов в сюжете комедии – реального и фантастического, так называемой «миражной» интриги.

Пьесе «Ревизор» присущи черты комедии положений. Однако эти черты не имеют в произведении самостоятельного значения. В «Ревизоре» есть еще несколько сцен в духе водевиля, в традиции «грубой комики». Так, Городничий вместо шляпы собирается надеть бумажный футляр. Комично содержание записки, полученной Анной Андреевной от мужа. Она не может понять ее смысла: «Я ничего не понимаю, к чему же тут соленые огурцы и икра?» Смотритель училищ Лука Лукич Хлопов, будучи на приеме у Хлестакова, от волнения закуривает сигару не с того конца и роняет ее. Городничий уверяет Хлесткаова, что «унтер-офицерская вдова сама себя высекла». Квартальные, проявляя большое усердие в наведении порядка, пытаются поднять лежащую на полу бумажку и впопыхах толкают друг друга. Наконец, Бобчинский и Добчинский сталкиваются лбами, подходя к Анне Андреевне, чтобы поздравить ее с обручением дочери. Однако все эти моменты, как мы уже отмечали выше, не имеют самостоятельного значения в пьесе, которая построена как комедия характеров. Все эти забавные недоразумения скорее сопутствуют основному повествованию, но никогда не становятся самостоятельными источниками и причинами действия.

«Ревизор» – реалистическая пьеса. Однако это реализм особого рода, это так называемая «несмешная комедия», «смех сквозь слезы», «скука сквозь слезы». Мы не можем сопоставлять «Ревизор» с пьесами Чехова или Островского. Поэтика Гоголя – поэтика исключительного, странного. Но странное, абсурдное у Гоголя тонко вплетено не в сюжет, а в стиль. И тон этим странностям задает уже сон Городничего и его «персонажи» – крысы «необыкновенные», «неестественной» величины. Эта характеристика задает тон всей пьесе. В.Г. Белинский писал, что «сон городничего о крысах открывает цепь призраков, составляющих действительность комедии». И действие комедии на самом деле развивается странно. Городничий, видавший виды чиновник, вдруг оказывается обманут «сосулькой». «Сосулька» же пишет в Петербург письмо, в котором содержится много здравых замечаний о городских чиновниках. Сам автор рассматривал Хлестакова как «фантасмагорическое лицо, которое, как лживый олицетворенный обман, унеслось вместе с тройкою бог весть куда». Наконец, сама фигура невесть откуда взявшегося Жандарма в финале почти фантастична. Он повергает присутствующих в шок, заставляя их онеметь и окаменеть. Что же так напугало городское общество? Исследователи иногда сближают этого персонажа с гоголевским чертом, который у писателя тоже имел обыкновение появляться неожиданно. Именно в таком ракурсе, очевидно, рассматривал эту сцену К.С. Станиславский, полагавший, что в этот момент на сцене должна сгуститься тьма. В этом ракурсе мы можем говорить о последнем эпизоде как о сцене возмездия людям за их грехи.

Таким образом, отметим жанровое новаторство Гоголя, отказавшегося от внешне занимательного сюжета, любовной интриги, положительных героев. Свою задачу писатель видел в том, чтобы исследовать призрачную и абсурдную российскую действительность. И этой задаче было подчинено все течение пьесы.