Однако здесь надо обратить внимание на одно обстоятельство, о котором до сих пор еще не было речи. Образовательное значение иностранных языков мы усматривали прежде всего в наблюдении над различиями внутренней формы восприятия действительности и над различиями в объеме и содержании соответственных понятий разных языков, нашедшими себе то или другое выражение в языке. Эти языковые различия связаны отчасти с вполне актуальными различиями в культуре носителей этих языков, а отчасти являются пережитками былых различий в ней. Они сглаживаются по мере взаимопроникновения и ассимиляции соответственных культур, и дело доходит иногда до того, что два языка могут представлять собой просто два звуковых варианта одного и того же по внутренним формам языка. Такое положение вещей в крайней форме наблюдается в тех случаях, когда два языка сосуществуют в одном и том же коллективе, т.е. в случаях так называемого двуязычия. Единство современной европейской культуры не подлежит сомнению, и оно находит многочисленное отражение в языке. Не говоря уже о таких специально технических терминах, как латинское casus, немецкое Fall, русское падеж (где все три слова не только обозначают одно и то же грамматическое явление, но и обозначают его одним и тем же способом - посредством производного существительного от глагола падать), европейские языки полны так называемых калек, которые множатся чуть не ежедневно: отдельные куски бумаги всегда называются листами (ср. французское feuille и латинское folio -немецкое Blatt); орудия письма всегда называются пером (ср. французское plume, немецкое Feder); поезд в европейских языках называется существительным от глагола тянуть (ср. итальянское treno, немецкое Zug, чешское vlak); русское железная дорога отвечает французскому chemin de fer, немецкому Eisenbahn, итальянскому ferrovia; русское понимать (от имать) отвечает французскому com-prendre, немецкому be-greifen; русское совесть отвечает латинскому con-scientia, немецкому ge-wissen; русское тяжелобольной отвечает французскому gravement malade (ср. латинское gravis - тяжелый, немецкое schwerkrank); русское легкомысленный отвечает немецкому leichtsinnig, французскому leger и т.д.

Из сказанного следует, что европейские языки должны давать сравнительно меньше материала для наблюдения над различиями во внутренней форме, чем, например, разные «экзотические» языки, в основе которых лежит совсем иная культура. С этой точки зрения и греческий, и латинский языки дают, пожалуй, больше материала для сравнения, чем современные европейские языки, поскольку древние греческая и римская культуры, конечно, очень отличаются от нашей современной, хотя и являются ее источником.

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

КОНВЕРГЕНЦИЯ - термин, используемый в экономике для обозначения сближения альтернативных экономических систем, экономической и социальной политики различных стран. Термин «конвергенция» получил признание в экономической науке в связи с широким распространением в 1960-1970 гг. теории конвергенции. Эта теория разрабатывалась в различных вариантах представителями (П. Сорокиным, У. Ростоу, Дж. К. Гэлбрейтом (США), Р. Ароном (Франция), эконометрикой Я. Тинбергеном (Нидерланды) Д. Шельским и О. Флехтхаймом (ФРГ). В ней взаимодействие и взаимовлияние двух экономических систем капитализма и социализма в ходе научно-технической революции рассматривались как главный фактор движения этих систем к некоей «гибридной, смешанной системе». Согласно гипотезе конвергенции «единое индустриальное общество» не будет ни капиталистическим, ни социалистическим. Оно соединит преимущества обеих систем, и при этом не будет иметь их недостатков.

Важным мотивом теории конвергенции было стремление преодолеть раскол мира и предотвратить угрозу термоядерного конфликта. Один из вариантов теории конвергенции принадлежит академику А.Д. Сахарову. В конце 60-х гг. Андрей Дмитриевич Сахаров считал сближение капитализма и социализма, сопровождающееся демократизацией, демилитаризацией, социальным и научно-техническим прогрессом; единственной альтернативой гибели человечества.

Этот исторически неизбежный процесс сближения советского социализма и западного капитализма А.Д. Сахаров назвал "социалистической конвергенцией". Теперь некоторые сознательно или непреднамеренно опускают первое из этих двух слов. Между тем, А.Д. Сахаров подчёркивал большое значение социалистических нравственных принципов в конвергентном процессе. По его мнению, конвергенция - это исторический процесс взаимного обучения, взаимных уступок, взаимного движения к общественному устройству, лишённому недостатков каждой системы и наделённому их достоинствами. С точки зрения современной общеэкономической теории, это - процесс всемирной социалистической эволюции, вместо той мировой революции, которая, согласно Марксу и Энгельсу, должна была бы стать могильщиком капитализма. В своих трудах А.Д. Сахаров убедительно доказал, что в нашу эпоху мировая революция оказалась бы равносильной гибели человечества в пожаре всеобщей ядерной войны.

Новейший исторический опыт позволяет глубже понять и по достоинству оценить идеи А.Д. Сахарова. Будущее общество должно перенять у современного капитализма принципы политической и экономической свободы, но отказаться от безудержного эгоизма и преодолеть пагубную разобщённость между людьми перед лицом обостряющихся глобальных угроз. У социализма новое общество должно взять всестороннее общественное развитие по научно обоснованному плану, при отчётливой социальной направленности и при более справедливом распределении материальных благ, отказавшись при этом от тотального мелочного контроля всей социально-экономической жизни. Таким образом, будущее общество должно наилучшим образом соединить экономическую эффективность с социальной справедливостью, с гуманизмом. На пути к будущему гуманному обществу наша страна совершила исторический зигзаг. Нас, что называется, занесло. В одночасье покончив с советским прошлым, мы с водой выплеснули ребёнка. Мы получили бандитский капитализм, бессовестную "свободу" 90-х годов. Это был тупиковый путь. Он неизбежно вёл страну к деградации и, в конечном итоге, к гибели. Обновлённой на рубеже веков власти с огромным трудом удалось переломить гибельные процессы, оттащить страну от края пропасти. Социалистические аспекты конвергентного процесса приобретают в настоящее время особую актуальность. Нам предстоит, не в ущерб экономической эффективности, умело встроить в нашу жизнь атрибуты социальной справедливости. Предстоит, не в ущерб взаимовыгодному многостороннему сотрудничеству с мировым сообществом, надёжно обеспечить национальную безопасность в этом неспокойном мире, обеспечить всестороннее общественно-экономическое развитие нашей страны.

Ныне термин «конвергенция» используется при описании интегрирующих процессов. В основе мирового интеграционного развития лежат общие тенденции и императивы научно-технического и социально-экономического прогресса. Они обуславливают сближение, т. е. конвергенцию, экономик все большего числа стран при сохранении их национальных особенностей.

1. Сущность теории конвергенции (сближения) альтернативных экономических систем

Конвергенции теория, современная буржуазная теория, согласно которой экономические, политические и идеологические различия между капиталистической и социалистической системами постепенно сглаживаются, что приведет, в конечном счете, к их слиянию. Теория конвергенции возникла в 50--60-х гг. XXв. под влиянием прогрессирующего обобществления капиталистического производства в связи с научно-технической революцией, возрастанием экономической роли буржуазного государства, внедрением элементов планирования в капиталистических странах. Характерными для данной теории являются искаженное отражение этих реальных процессов современной капиталистической жизни и попытка синтезировать ряд буржуазно-апологетических концепций, имеющих целью замаскировать господство крупного капитала в современном буржуазном обществе. Наиболее видные представители теории.: Дж. Голбрейт, П. Сорокин (США), Я. Тинберген (Нидерланды), Р. Арон (Франция), Дж. Стрейчи (Великобритания). Идеи К. т. широко используются "правыми" и "левыми" оппортунистами и ревизионистами.

Одним из решающих факторов сближения двух социально-экономических систем Конвергенции считает технический прогресс и рост крупной промышленности. Представители указывают на укрупнение масштабов предприятий, повышение удельного веса промышленности в народном хозяйстве, возрастающее значение новых отраслей промышленности и прочее как на факторы, способствующие всё большему сходству систем. Коренной порок таких взглядов -- в технологическом подходе к социально-экономическим системам, при котором общественно-производственные отношения людей и классов подменяются техникой или технической организацией производства. Наличие общих черт в развитии техники, технической организации и отраслевой структуре промышленного производства ни в коей мере не исключает коренных различий капитализма и социализма.

Сторонники Конвергенции выдвигают также тезис о схожести капитализма и социализма в социально-экономическом отношении. Так, они говорят о всё большем сближении экономической роли капиталистического и социалистического государства: при капитализме направляющая экономическое развитие общества роль государства якобы усиливается, при социализме -- уменьшается, так как в результате проводимых в социалистических странах экономических реформ происходит якобы отход от централизованного, планового ведения народного хозяйства и возвращение к рыночным отношениям. Такая трактовка экономической роли государства искажает действительность. Буржуазное государство, в отличие от социалистического, не может играть всеобъемлющей направляющей роли в экономическом развитии, так как большинство средств производства находится в частной собственности. В лучшем случае буржуазное государство может осуществлять прогнозирование развития экономики и рекомендательное ("индикативное") планирование или программирование. Принципиально неверна концепция "рыночного социализма" -- прямое извращение природы товарно-денежных отношений и характера хозяйственных реформ в социалистических странах. Товарно-денежные отношения при социализме подчинены плановому руководству со стороны социалистического государства, экономические реформы означают совершенствование методов социалистического планового руководства народным хозяйством.

Иной вариант выдвинул Дж. Голбрейтом. Он не говорит о возврате социалистических стран к системе рыночных отношений, а, напротив, заявляет, что в любом обществе при совершенной технике и сложной организации производства рыночные отношения должны быть заменены плановыми отношениями. При этом утверждается, что при капитализме и социализме якобы существуют сходные системы планирования и организации производства, которые и послужат основой для конвергенции этих двух систем. Отождествление капиталистического и социалистического планирования есть искажение экономической действительности. Голбрейт не делает различия между частно-хозяйственным и народно-хозяйственным планированием, видя в них лишь количественное различие и не замечая принципиального качественного отличия. Сосредоточение в руках социалистического государства всех командных позиций в народном хозяйстве обеспечивает пропорциональное распределение труда и средств производства, тогда как корпоративное капиталистическое планирование и государственное экономическое программирование неспособны обеспечить такую пропорциональность и не в состоянии преодолеть безработицу и циклические колебания капиталистического производства.

Конвергенции теория получила на западе распространение среди различных кругов интеллигенции, причём одни из её сторонников придерживаются реакционных социально-политических воззрений, другие же -- более или менее прогрессивных. Поэтому в борьбе марксистов против Конвергенции необходим дифференцированный подход к различным сторонникам данной теории. У некоторых ее представителей (Голбрейт, Тинберген) теория связывается с идеей мирного сосуществования капиталистических и социалистических стран, по их мнению, только конвергенция двух систем может спасти человечество от термоядерной войны. Однако выведение мирного сосуществования из конвергенции совершенно неправильно и по существу противостоит ленинской идее мирного сосуществования двух противоположных (а не сливающихся) общественных систем.

По своей классовой сущности теория конвергенции есть изощренная форма апологии капитализма. Хотя она внешне как бы становится и над капитализмом и социализмом, ратуя за некую "интегральную" экономическую систему, по существу же предлагает синтез двух систем на капиталистической основе, на базе частной собственности на средства производства.

Будучи в первую очередь одной из современных буржуазных и реформистских идеологических доктрин, вместе с тем выполняет и определенную практическую функцию: она пытается обосновать для капиталистических стран меры, направленные к осуществлению "социального мира", а для социалистических стран -- меры, которые были бы направлены к сближению социалистической экономики с капиталистической на путях так называемого "рыночного социализма".

2. Внутренняя и внешняя конвергенция

Речь идет об имманентном конвергенции противоречии, а не о механическом противопоставлении: дивергенция - конвергенция. Внутри сложной системы всякая автономия проявляется в комплексе центробежных сил, а всякое взаимодействие автономных структур внутри единой системы есть конвергенция, или комплекс центростремительных сил, направляющих различное к тождественному и тем самым выявляющих альтернативность автономий. Исследование любых внутрисистемных взаимодействий (речь идет о крупных социальных системах, к каковым относятся и цивилизации) в аспекте конвергентности открывает нам альтернативные, полюсные структуры, социальное напряжение вокруг которых формирует энергию преобразований, необходимую для их саморазвития. Понятие конвергенции как центростремительного взаимодействия структурных компонентов системы должно быть дополнено указанием на то, что по своим механизмам конвергенция есть субъектное, институциональное отношение. Она предполагает осознанное преодоление центробежной природы всякой автономии. Таким образом, конвергенция является не только результатом развития цивилизации, не только его условием, но и его алгоритмом.

Конвергенция возникла как механическое взаимодействие противоположного - как межгосударственные усилия по сохранению мирного сосуществования двух систем. Только в этой связи оправдано применение дихотомии "дивергенция - конвергенция". В 60-е годы обнаружилось наличие общих закономерностей экономического роста и появилась необходимость оптимизации экономики. Внутри обеих общественных систем начались однотипные процессы, обусловленные формированием структур макро- и микроэкономики, развитием социальных институтов. Контакты между двумя системами стали устойчивее, обрели соответствующие каналы. Это обогатило содержание и механизмы конвергенции. Теперь ее можно было описать в терминах взаимодействия различного: конвергенция как взаимная диффузия двух систем. В 90-е годы наблюдаются резкое усиление интеграционных процессов в мире, повышение степени открытости экономики и общества и вытекающей из этого глобализации: формируются мировая экономика и мировое сообщество с явным приоритетом западной цивилизации. Сегодня можно говорить о подчинении конвергенции законам диалектического тождества - национальных экономик и национальных социально-политических структур, мирового рынка и мировых институтов социально-политического взаимодействия. Можно утверждать, что конвергентные процессы группируются вокруг экономики как рационального (рыночного) фокуса и государства как иррационального (институционального) фокуса.

Внутреннее противоречие конвергенции между рациональным, собственно экономическим и иррациональным, собственно институциональным порождает особого рода двойственность - конвергенцию внутреннюю и внешнюю. Их можно сравнить с малым и большим кругами кровообращения.

Внутренняя конвергенция. Она соединяет экономику и государство внутри страны, точнее, внутри государственной общности, которая в настоящее время заменила собственно национальную (этническую) общность.

В либеральной экономике массовый социальный субъект становится экономическим благодаря тому, что он выступает в роли массового финансового субъекта: доход и сбережения, в том числе долги бюджета населению, принимают форму банковских вкладов. У этого простого факта есть важное следствие, состоящее в том, что денежные обороты приводятся к финансовым и выходят на систему агрегированных собственников. Отсюда - обороты фондовых бумаг, представляющих собственность, массовые рынки корпоративных акций, универсальное распространение залогового кредитования в форме, как долговременных производственных инвестиций, так и текущего финансирования расходов юридических и физических лиц, встроенность в финансово-денежную систему вексельных оборотов (срочных кредитных денег) и т.п. Именно поэтому нормальная жизнедеятельность экономической системы предполагает ее превращение в денежную по Кейнсу.

Такого рода трансформация становится возможной при условии открытости экономики, включения ее в системные отношения мировых рынков, во главе которых стоит мировой финансовый капитал. В свою очередь, глобальные формы мирового финансового капитала фиксируют рациональную, эффективную траекторию его развития как единой целостной системы. Для внутренней экономики целостность системы мирового финансового капитала представляется внегосударственной, тогда как для последнего она является межгосударственной. Здесь стыкуются внутренняя и внешняя конвергенции.

Тождество внутренней экономической системы социальной опосредуется единством экономики и государства. Оно заключается не только в том, что для государства экономика есть объект регулирования. финансовые структуры не позволяют абстрагироваться от субъектной природы экономики. Как следствие государство осуществляет партнерские отношения со своей экономикой, направленные на повышение эффективности внутреннего рынка и поддержание его внешней конкурентоспособности. Такие отношения между экономикой и государством подготавливаются не только субъектным характером экономической системы, когда во главе нее стоит финансовый капитал, но и развитием функций государства как верховного социального институционального субъекта. Оба условия тесно связаны с открытостью экономики и ее глобализацией.

Внешняя конвергенция имеет свой стержень: рынок (мировой рынок во главе с финансовым капиталом) - государство (межгосударственные интеграционные и связанные с ними социально-политические структуры). Рынок создает ресурсную базу социального развития, отстаивая свои приоритеты и таким образом воздействуя на сообщество государств. Складывается ситуация, аналогичная внутренней конвергенции, а именно: мировой рынок, сохраняя свою целостность в условиях, когда выявилась базисная позиция финансового капитала, не остается нейтральным по отношению к социальным процессам и государственным связям, так как финансовая система не может быть оторвана от государства.

Финансовые субъектные структуры современного рынка имеют партнерские отношения с социально-политическими субъектными структурами. Они конвергентны по отношению друг к другу. Между тем естественная метаморфоза финансовых потоков в денежные трансформирует рынок в систему объективированных, или вещных, отношений, доступных для регулирования на принципах рациональности. Требования рациональности выражают необходимость достижения в конечном счете единства экономического и социального развития, равновесного экономического роста, обеспечивающего тенденцию к равенству приростов капитала, продукта и дохода, то есть к формированию тренда нейтрального типа экономического роста.

Парадоксально, что тенденция к рациональности рынка является производной от конвергентности рынка и государства. Причем парадокс здесь двойной: если в рамках внутренней конвергенции рациональность экономики обеспечивает ее восприимчивость к социальным факторам, то в рамках внешней конвергенции субъектность экономики (ее социализация) способствует сохранению ее рациональности.

В национальной экономике открытость ее внутреннего рынка фиксирует его рациональную природу, формирование автономных экономических структур и институтов в отличие от социально-политических. Все это необходимо лишь в качестве условия подчинения национальной экономики обществу и государству как верховному социальному субъекту. Причем государство выступает в роли ретранслятора социальных целей и инициатив в экономику.

Государственность общества, с которым идентифицирует себя индивид, обеспечивает не только институты реализации личности, но и институты ее развития. В данной связи встает вопрос о соотношении демократии и либерализма. По-видимому, существуют разные типы демократии, в том числе либеральная как наиболее высокий ее тип. В этом случае демократическое устройство общества включает права личности, развитие самодеятельной коллективности и стремление государства к общественному консенсусу.

Личность, ее институты и рынок с его институтами равно принадлежат либеральному обществу, и точно так же его достоянием является единство внутренней и внешней конвергенции с ее полюсами -рынком и государством. Конвергенция работает на их соединение, а не на разрыв. Это характерно для развитых рыночных стран, но как тогда оценивать маргинализацию, сопровождающую процессы мировой глобализации и интеграции? Вероятно, можно предположить появление в будущем форм социализма, возникающего на почве маргинализации, которому противостоит капитализм в лице развитых капиталистических государств. Последнее означает формирование определенной монополии западной цивилизации в мировом сообществе, способной в то же время служить социально-экономическим базисом для развития других цивилизаций. Пока имеет место монополия, происходит возрождение ранних форм конвергенции: сосуществования развитых капиталистических стран со странами вторичного социализма и дополняющей эту примитивную конвергенцию их дивергенции.

Что касается сложных форм конвергенции на уровне глобализации, то их содержание состоит в образовании единой системы цивилизаций. С одной стороны, импульс к объединению дает открытость западной цивилизации. Чем теснее конвергентные связи между фокусами экономики и государства внутри западной цивилизации, тем интенсивнее формируется мировой рынок как целостность и складывается социально-политическое единство мира. С другой стороны, на этом фоне усиливаются внутренний динамизм всех других цивилизаций и их ориентация на западные либеральные ценности (свобода личности).

3.Конвергенция и системная эволюция социализма

Обратимся к анализу конвергенции с учетом проблем рыночной трансформации в России. С точки зрения внутренней конвергенции рыночная трансформация невозможна без собственной институциональной основы. В ней должна быть представлена социально-экономическая структура социализма, так как все компоненты экономики социализма необходимо "втянуть" в процессы рыночной трансформации. Эти компоненты не могут утратить качества субъектности, в нарастании которой заключен весь смысл либеральных преобразований. В то же время данные структуры должны пройти последовательные этапы рыночной трансформации. В противном случае экономика не может стать открытой и найти свою нишу в мировом хозяйстве.

Институты - самое слабое место российских реформ. Пока преобразования коснулись только финансового капитала и системы товарно-денежных и финансово-денежных оборотов. Нельзя считать рыночным институтом федеральный бюджет, который еще находится в фокусе экономики, а государство пытается при этом не допустить лидерства финансового капитала в формировании общей инвестиционной денежной системы. Правительство прямо-таки гордится бюджетом развития, присовокупляя к нему образование Российского банка развития. Но сама эта связка говорит о создании института бюджетного финансирования производства, что не относится к ряду последовательных рыночных реформ: это, конечно, отступление, хотя государство уверено, что оно действует в направлении рыночной трансформации. В перечне стратегических задач государства, сформулированных специалистами Всемирного банка, мы не найдем такой, как необходимость финансирования производства. Перечислим их, ибо они четко фиксируют мировую тенденцию развития государства как верховного социального или, точнее, институционального субъекта: "Утверждение основ законности, поддержание сбалансированной политической обстановки, не подверженной искажениям, включая обеспечение макроэкономической стабильности, инвестиции в основы социального обеспечения и в инфраструктуру, поддержка незащищенных групп населения, защита окружающей среды".

Разрешима ли в рамках рыночных институтов ситуация с долгами государства населению? Конечно. Для этого достаточно включить их в банковские обороты, например, переведя долги на срочные лицевые счета в Сбербанке, номинировав сбережения в долларах и разработав программу выплат через несколько лет, но одновременно открыв вексельное кредитование граждан под залог этих сбережений. Понятно, что сразу же сформируется вторичный рынок векселей, учет которых также должен быть включен в специальную программу конвертируемости с частичной выплатой рублей и долларов и дальнейшей реструктуризацией части долга Сбербанка по векселям. Указанная схема соответствует задаче превращения пассивной массы населения в активных рыночных финансовых субъектов. Государство же в России действует в режиме нерыночного поведения, совмещая, например, предоставление гарантий гражданам по валютным вкладам с частичной их национализацией.

Заметим, что выход за пределы рыночной логики намечается всякий раз, когда государство выступает как участник процесса формирования ресурсной базы экономики. Так, мы постоянно слышим, что необходимо привлечь десятки миллиардов валютных и рублевых "чулочных" сбережений к инвестированию в экономику вместо того, чтобы обсуждать вопрос о банковских институтах, которые бы обеспечили стабильный оборот дохода, включая сбережения физических лиц.

Ни в коей мере нельзя признать рыночным предлагаемый А. Вольским и К. Боровым институт по "раскручиванию" бартерных цепочек и переводу их в денежную форму, чтобы сделать их налогооблагаемыми. В действительности теневая экономика многоаспектна и уход от налогов - далеко не самая главная ее функция. Для целей рыночной трансформации важно использовать рыночную природу теневой экономики. В ее рамках осуществляются производственные инвестиции за счет неучтенного долларового оборота. Чтобы их задействовать в легальной экономике, необходимо создать специальный институт - Банк капитала, способный совмещать операции по номинальному акционированию предприятий, формированию массового рынка корпоративных акций и развитию залогового инвестиционного кредитования и по полной внутренней конвертируемости рублей в доллары, финансовых активов в рубли и доллары для всех типов юридических и физических лиц и для всех видов банковских операций.

Институциональный подход к реформированию предполагает сохранение старых социалистических интеграционных образований, но одновременно осуществление рыночной трансформации их внутреннего пространства, которая изменяла бы их конструкцию, механизмы воспроизводства (а значит, и стабильности), отношения с рынком, государством и индивидом. Такого рода свойством "компактного множества" при социализме обладала сфера общественного производства, являвшаяся целостным объектом централизованного планового управления. Как же решается проблема ее трансформации в рыночную целостность - внутренний рынок?

Нельзя сохранить присущее социализму разделение рыночных (хозрасчетных) отношений на два вертикальных оборота - натурально-вещественный и финансово-денежный с приматом натурального планирования и редуцированием финансов до ценовой проекции натурально-вещественного оборота (целостная вертикаль финансов обеспечивалась бюджетно-денежной системой социализма). Рыночная трансформация общественного производства как целостности означает необходимость формирования производительного капитала в качестве компонента рыночного-макроравновесия. В этой связи должны быть созданы специальные банковские институты для поддержки рыночных структур малого и среднего бизнеса, вовлечения в легальные рыночные обороты теневой экономики, создания рыночного "моста" между микро- и макро-экономикой. Банк капитала, о котором говорилось выше, призван стать базовым для развития системы институтов внутреннего рынка.

Для переходной экономики важнейшей проблемой, не решенной до сих пор, оказалась воспроизводственная характеристика институтов и прежде всего определение границ субъектности. Недостаточная воспроизводственная целостность возникших институтов финансового капитала способствует тенденции к их политизации - стремлению войти в правительство, в Госдуму, создать свои политические центры влияния на государство и общество. В то же время неумение видеть воспроизводственный аспект рыночной экономики с точки зрения институтов парализует сами реформы в сфере общественного производства. Ощущается сильное влияние идей, лежащих в плоскости неоклассической парадигмы и практически выражающих логику экономического детерминизма: раздробить общественное производство на отдельные рыночные предприятия и запустить процесс их рыночной адаптации, который сам приведет к формированию рыночной инфраструктуры, возникновению рыночного спроса и предложения и т.п.

Выше отмечалось, что именно институт соединяет старое и новое, а не ресурс. Из этого следует, что в основе реформирования должна лежать система макросубъектов: государство - финансовый капитал - производительный капитал - агрегированный массовый субъект дохода. Их системные связи активизируют воспроизводственный компонент рыночного равновесия макроуровня; капитал, продукт, доход. В таком случае примат институционализма будет означать не уход от экономики как рациональной системы финансовых, денежных и товарных оборотов, а замену экономического детерминизма объективно необходимым алгоритмом становления рынка. В свою очередь, подобная замена означает изменение способа приведения реальных экономических действий в соответствие с рыночными законами: вместо объективизации, или овеществления, - внутренняя конвергенция. Речь идет о сознательных взаимодействиях, сближающих старое и новое, экономику и государство, направленных на максимизацию социальной энергетики развития, сохранение экономической и социальной целостности России при постоянном укреплении режима открытой экономики, отвечающих задачам идентификации российского общества с западной христианской цивилизацией.

Внутренняя конвергенция делает возможными такие подходы к реформированию, которые не совместимы с экономическим детерминизмом и которые вне рамок внутренней конвергенции потребовали бы чисто политических решений, то есть революции, а не эволюции. Мы имеем в виду важные моменты системной эволюции социализма.

4. Становление рынка, начиная с макроэкономических субъектов

Здесь складывается такая последовательность: сначала возникает финансовый капитал, затем в экономику "входит" государство как субъект внутреннего долга, после чего формируется производительный капитал. Процесс должен завершиться становлением банковских институтов, вовлекающих массу населения как финансовых субъектов в финансово-денежные обороты. В данной цепочке преобразований кризисы указывают на нарушение рыночного равновесия по Кейнсу и тем самым на необходимость соответствующей коррекции институционального развития.

Использование спецификации денежных оборотов в качестве прообраза капитала и его кругооборота. Становление финансового капитала опиралось вначале на развитие валютно-денежных рынков и валютно-денежных оборотов, становление государства как рыночного субъекта - на обороты ГКО и других государственных ценных бумаг. Соответственно становление производительного капитала не может обойтись без развития на базе Банка капитала массового рынка корпоративных акций, включая обороты документов собственности (контрольных пакетов акций и др.), залогового инвестиционного кредитования. Становление дохода как компонента рыночного равновесия предполагает оборот дохода и сбережений в рамках кругооборота дохода. В принципе формирование любого функционального капитала совпадает с образованием его кругооборота, то есть устойчивого специфицированного денежного оборота, обладающего собственными воспроизводственной базой, банковским институтом и механизмом инвестирования. Отсюда вытекает, что системное единство кругооборотов должно опираться на механизмы, ослабляющие центробежные тенденции специфицированных денежных оборотов.

В ходе рыночной трансформации монополизация играет не меньшую роль, чем либерализация рынка. Точнее, движение идет через монополизацию к либерализации и к формированию, в конечном счете, системы олигопольных рынков. Это связано с тем, что первичные институты, будучи соединенными со своими кругооборотами, по мере усиления их системных отношений сначала выстраивают структуры макроэкономического рыночного равновесия (по Кейнсу), а затем развертывают их в адекватные конкурентные рынки. Именно монопольные структуры становятся субъектами внешнеэкономических отношений, прежде всего с мировым финансовым капиталом. А открытость российской экономики и ее участие в процессах глобализации оказывают, в свою очередь, мощную поддержку развитию конкурентных рынков, или, другими словами, либерализации экономики.

Для создания стартовых условий рыночной трансформации не имеет значения платность - бесплатность приватизации, но чрезвычайно важны ее массовость и объект - доход. Позитивная социальная роль массовой приватизации как базы формирования либеральной ориентации реформ практически не осмыслена российской научной общественностью. Приватизацию оценивают с позиций эффективного собственника, тогда как проблема его формирования относится к задачам трансформации социалистических основных производственных фондов в производительный капитал. Массовая приватизация создала универсальную денежную форму собственности, которая при определенных институциональных предпосылках легко может охватить доход и послужить началом образования массового финансового субъекта.

Кроме того, приватизация "развела" доход и заработную плату, создав условия для повышения уровня дохода посредством его капитализации, без чего не мог бы сложиться кругооборот дохода как элемента макроэкономического рыночного равновесия. Это - первая экономическая функция массовой приватизации.

Наконец, массовая приватизация сформировала новое глобальное распределение (капитал - доход) и тем самым заложила первый кирпич в создание системы кругооборотов и объединяющего их рыночного равновесия по Кейнсу. Именно эта, вторая экономическая функция массовой приватизации имеет главное макроэкономическое значение. Благодаря новой структуре распределения была разрушена межотраслевая целостность микроэкономики и начался переход от инфляционной и неэффективной отраслевой структуры к эффективной. Здесь существенно то, что противоречие между отраслевым индустриальным ядром и производственной периферией, которое сложилось в процессе социалистической ускоренной индустриализации, получило механизм своего разрешения. Теперь актуальным является другое противоречие - между нормативной и теневой экономикой. Оно разрешимо при условии примата институционального (конвергентного) подхода. Сложность в том, что данный подход не приемлст "бюджетной" экономики и предполагает формирование всеобщей инвестиционной денежной системы во главе с финансовым капиталом. Правительство должно осознать необходимость диалога финансового капитала (и экономики в целом) и государства.

На старте реформ их альфой и омегой была приватизация, на современном этапе рыночной трансформации - формирование системы институтов и освоение внутренней конвергенции. С точки зрения перспектив либерального развития огромную роль играет становление системы социальных институтов как механизма формирования общественного сознания. Здесь индивид - подлинный лидер, так как именно он является носителем критической оценочной функции общественного сознания. Индивиду необходима вся полнота свободы - и экономической свободы в коллективе, опыт которой привнес в западную христианскую цивилизацию капитализм, и глубоко личностной свободы размышлений и оценок вне коллектива, то есть тот опыт подспудного духовного существования, который привнес в западную христианскую цивилизацию социализм.

Выше мы уже говорили о том, что внешняя конвергенция строится на примате рациональных рыночных отношений. И вряд ли этот примат будет когда-нибудь поколеблен, так как он ведет к глобализации, превращающей мировой рынок в жесткую рациональную конструкцию. Вместе с тем внешняя конвергенция использует субъектную (межгосударственную) форму для защиты рационального пространства рынков независимо от степени их интеграции. Причем с углублением рыночной интеграции возникают международные рыночные институты, оказывающие давление на государства и через них - на внутренние рынки, побуждая их к открытости. Что касается социального "полюса" внешней конвергенции и межгосударственного взаимодействия как системы национальных институциональных центров, то в этом пространстве формируется инфраструктура для реализации лидирующей роли индивида в обществе и приведения последнего к самоидентификации в рамках единой западной христианской цивилизации. При этом преодолеваются классовые ограничители развития социальных отношении в направлении к либерализму, что невозможно на базе неоклассического подхода (классовая структура производна от структуры факторов производства) . Между тем необходимый для развития либерализма отрыв социальной сферы от экономики не может и не должен быть полным. Важно, чтобы их стыковка осуществлялась на уровне индивида как потребителя товаров, денег и финансов, то есть на уровне массового финансового субъекта дохода. Все это свидетельствует о том, что открытость экономики России и ее активность в сфере внешних политических контактов являются очень важными позитивными условиями реформ. Государство сделало бы непоправимую ошибку, поддавшись раздающимся в обществе требованиям отхода от политики открытости.

В исторической памяти западной цивилизации навсегда останется драматический опыт социализма как неправового тоталитарного государства, способного, однако, быть экстремальной цивилизационной формой выхода из сложных или опасных для общества ситуаций, граничащих с социальным коллапсом. Но с точки зрения конвергенции в нашем понимании социализм всегда будет предметом общественного выбора.

Сегодня возврат к социализму снова грозит России, так как до сих пор не отработаны механизмы рыночного поведения государства и остальных субъектов экономической трансформации при том, что еще живы социалистические традиции и их адепты - коммунистическая и близкие к ней партии. Но ситуация не безвыходная. Конвергентный аспект анализа открывает перед нашей страной обнадеживающие перспективы.

Заключение

конвергенция экономический рынок

Теория конвергенции претерпела определенное развитие. Первоначально она доказывала образование экономического сходства между развитыми странами капитализма и социализма. Это сходство она видела в развитии промышленности, технологии, науки.

В дальнейшем теория конвергенции стала вместе с тем прокламировать растущее сходство в культурно-бытовом отношении между капиталистическими и социалистическими странами, такие как, тенденции развития искусства, культуры, развитие семьи, образования. Отмечалось происходящее сближение стран капитализма и социализма в социальном и политическом отношениях.

Социально-экономическая и социально-политическая конвергенция капитализма и социализма стала дополняться идеей конвергенции идеологий, идеологических и научных доктрин.

Размещено на Allbest.ru

Подобные документы

Анализ показателей социально-экономического развития субъектов страны как индикаторов и детерминант экономического роста. Методы исследования дифференциации и конвергенции регионов России и стран ЕС. Построение безусловных моделей b-конвергенции.

дипломная работа , добавлен 22.01.2016


Становление теории экономических систем, проблема их типологизации. Развитие экономической системы пореформенной России. Особенности переходной российской экономики, ухудшение основных макроэкономических показателей, структурные преобразования.

курсовая работа , добавлен 09.07.2013


Сущность и понятие экономических отношений. Задачи и цели эффективного использования редких ресурсов в производстве товаров и услуг. Общенаучные методы изучении экономики. Основные этапы развития экономической теории, типы экономических систем и рынков.

реферат , добавлен 22.12.2009


История развития экономической теории. Предмет экономической теории, ее функции и место в системе экономических наук. Методы познания экономических явлений. Понятие экономических агентов, их интересы и потребности. Система экономических интересов.

лекция , добавлен 28.10.2014


Возникновение и развитие экономической теории. Школы экономической теории. Предмет и функции экономической теории. Методы экономических исследований. Экономические законы. Проблемы экономической организации общества.

реферат , добавлен 15.02.2004


Экономическая теория как наука, её метод и функции. Индукция как выведение теории из фактов. Позитивная и нормативная экономическая теория. Микро- и макроэкономика как часть экономической теории. Сущность основных экономических моделей и экспериментов.

контрольная работа , добавлен 08.09.2010


Возникновение и развитие экономических знаний. Предмет изучения и основные методы исследования экономической теории. Аспекты функционирования экономической системы. Экономические явления, процессы и механизмы и их взаимосвязь в пространстве и времени.

реферат , добавлен 15.05.2009


Предмет и метод экономической теории. Виды экономических ресурсов. Особенности факторов производства. Преимущества использования принципа разделения труда. Общие закономерности экономического развития. Развитие и функционирование экономических систем.

лекция , добавлен 22.03.2011


Анализ взаимосвязи и взаимодействия человеческого общества и экономической среды. Общая характеристика этапов эволюции предмета экономики. Основные методы изучения экономической теории. Понятие, значение и виды потребностей и экономических ресурсов.

реферат , добавлен 24.02.2010


Значимость фактора человеческого капитала в определении производственного потенциала экономики. Особенности процесса конвергенции регионального дохода на душу населения за счет инвестиций капитала из развитых в отсталые регионы с низким уровнем зарплат.

Эта глава описывает особый окружающий мир социальных систем - людей и их отношения с этими системами. Мы пользуемся понятием «человек», включающим в себя психическую и органическую системы. В связи в этим мы в значительной степени избегаем использования понятия «личность», оставляя его для обозначения социальной идентификации комплекса ожиданий в адрес отдельного человека.

Тема человека и его отношения к социальному порядку имеет давнюю традицию, которую мы не можем здесь раскрыть исчерпывающе 1 . Она воплощается в «гуманистических» представлениях о нормах и ценностях. Поскольку мы хотим отмежеваться от нее, требуется точно определить точки расхождений. Ведь если традиция не может быть продолжена (а мы считаем, так всегда и бывает в случае радикального изменения структуры общества), необходимо выяснить различие, чтобы найти возможности перевода на иной язык.

Точкой расхождения выступает то, что согласно гуманистической традиции человек находился внутри, а не вне социального порядка. Он считался составной частью социального порядка, элементом самого общества. Если человек назывался «индивидуумом», то потому, что был для общества далее неразложимым предельным элементом. Невозможно было подумать о разделении его души и

1 Ср.: Luhmann N. Wie ist soziale Ordnung möglich? // Luhmann N. Gesellschaftsstruktur und Semantik: Studien zur Wissenssoziologie der modernen Gesellschaft. Bd 2. Frankfurt, 1981. S. 195-285.

тела и дальнейшем их отдельном анализе. Такая декомпозиция разрушала бы то, чем является человек в обществе и для него. Соответственно, считалось что человек не только зависит от социального порядка (с чем никто не станет спорить), но и предназначен для жизни в обществе. Форма его экзистенции могла осуществляться лишь здесь. На протяжении Средневековья политический (городской) характер общественного порядка сменился социальным; однако тем самым принцип не изменился, а лишь расширился. Из животного политического (zoon politikon) возникло животное социальное (animal sociale). В обоих случаях подразумевалось, что природа человека (способность к развитию, к реализации формы) определена нормативными требованиями социального порядка. Природой человека была его моралъ, его способность приобретать либо терять уважение в социальной жизни. В этом смысле его совершенство вкладывалось в социальную реализацию. Это не исключало, что оно могло и разбиться о всякого рода коррумпированность.

Семантика такого порядка должна была быть в строгом смысле «естественно-правовой». Она должна была понимать саму природу как нормирующую. Это имело не только правовые, но и онтологические аспекты. Невозможно было не использовать уровень реальности, который еще можно было понимать как «природное бытие». Отсюда человек понимался как предельный элемент природы, а общество - как совместная жизнь людей, сложившаяся в городе, как тело особого рода, состоящее из физически не связанных тел, и, далее, как совокупность людей, человечество. Общность основывалась на понятии жизни, которое могло включать в себя «хорошую жизнь» как признак. Такое изображение в свою очередь поддерживало импульсы нормативного характера вплоть до неогуманистического представления В. Гумбольдта: человек должен реализовать в себе человечество, насколько это возможно. Как же человек мог отрицать интерес к человечеству, отклонять столь высокие запросы?

Первый шаг семантической реконструкции обнаруживается в поздних естественно-правовых (рационалистических) теориях общественного договора. Они определенным образом фиксируют изменения общественных структур, требующие больше подвижности и ослабляющие предполагаемые связи (например, с ограниченной локальной домашней жизнью) 2 . Идея рассматривать общество как

2 В качестве весьма наглядного изложения см.: James M. Family, Lineage, and Civil Society: A Study of Society, Politics, and Mentality in the Durham Region. Oxford, 1974. Исходя из наших теоретических предпосылок, следует учитывать прежде всего роль книгопечатания в таком развитии.

Теория систем исходит из единства различия системы и окружающего мира. Окружающий мир есть конститутивный момент данного различия, таким образом, не менее важен для системы, чем она сама. Теоретическая установка данного уровня абстракции все еще вполне открыта разным оценкам. Окружающий мир может содержать гораздо более важное для системы (с любых точек зрения), нежели сами ее компоненты; но понятна и противоположная ситуация в теории. Однако при помощи различия системы и окружающего мира возникает возможность понимать человека как часть окружающего мира общества комплекснее и в то же время свободнее, нежели при его понимании как части общества; ибо окружающий мир по сравнению с системой как раз и является областью различения, обнаруживающей более высокую комплексность и меньшую упорядоченность. Так, допускается больше свободы человека в отношении его окружающего мира, особенно свободы неразумного и аморального поведения. Он уже не выступает мерилом общества. Данная гуманистическая идея не может быть продолжена, ибо никто не может обдуманно и всерьез утверждать, что общество можно создать подобно человеку, увенчав головой, и т. д.

Мы используем понятие «взаимопроникновение» для обозначения вклада особого рода в создание систем со стороны систем окружающего мира. Данную роль понятия в отношениях системы и окружающего мира следует определить очень точно - особенно из-за распространенного нечеткого понимания взаимопроникновения 6 .

Прежде всего отметим, что речь идет не об отношении системы и окружающего мира вообще, а о межсистемных отношениях си-

6 У Парсонса это понятие приобретает отчетливые контуры в общей архитектуре его теории, хотя и здесь многое спорно. Ср. в связи с этим: Jensen S. Interpenetration - Zum Verhältnis personaler und sozialer Systeme // Zeitschrift für Soziologie 7 (1978). S. 116-129; Luhmann N. Interpenetration bei Parsons // Zeitschrift für Soziologie 7 (1978). S. 299-302. В остальном оно остается неопределенным, когда им без дальнейших пояснений обозначают лишь взаимное пересечение систем. Ср., напр.: Breiger R. L. The Duality of Persons and Groups // Social Forces 53 (1974). P. 181-190; Münch R. 1) Über Parsons zu Weber: Von der Theorie der Rationalisierung zur Theorie der Interpenetration // Zeitschrift für Soziologie 9 (1980). S. 18-53; 2) Theorie des Handelns: Zur Rekonstruktion der Beitäge von T. Parsons, E. Durkheim und M. Weber. Frankfurt, 1982.

стем, выступающих друг для друга окружающим миром. В сфере межсистемных отношений понятием взаимопроникновения следует обозначать более узкое предметное содержание, которое должно отличаться прежде всего от отношений (вклада) входа и выхода 7 . Мы будем говорить о проникновении, если одна система предоставляет в распоряжение собственную комплексность (а вместе с тем неопределенность, контингентность и принуждение к отбору) для построения другой системы. Именно в этом смысле социальные системы предполагают «жизнь». Взаимопроникновение соответственно имеет место в том случае, когда такое положение вещей имеет место взаимно, таким образом, если обе системы содействуют друг другу благодаря тому, что всякий раз вносят свою собственную, уже конституировавшуюся, комплексность в другую. В случае проникновения можно наблюдать, что поведение проникающей системы со-определяется поведением принимающей (и, пожалуй, вне ее протекает ненаправленно и беспорядочно, как поведение муравья без муравейника). В случае взаимопроникновения принимающая система оказывает обратное воздействие и на образование структуры проникающих систем; таким образом, она вторгается в них дважды: извне и изнутри. В таком случае, вопреки (нет, благодаря!) такому усилению зависимостей, возникает возможность большей свободы. Это также означает, что в ходе эволюции взаимопроникновение сильнее, чем проникновение, индивидуализирует поведение.

Это положение имеет особую силу в отношении людей и социальных систем. Понятие взаимопроникновения дает ключ к его дальнейшему анализу. Оно заменяет не только естественно-правовые учения, но и попытки в социологии работать с основными понятиями ролевой теории, с понятийным аппаратом, касающимся потребностей, с понятиями теорий социализации. Как взаимопроникновение данное отношение может быть понято более фундаментально, нежели через перечисленные социологические концепции. Взаимопроникновение не исключает их, а включает в себя.

Напоминаем, что комплексность означает, что большое количество элементов, в данном случае - действий, может быть связано лишь избранным образом. Следовательно, комплексность означает необходимость отбора. Эта необходимость является в то же время свободой, а именно свободой по-разному обусловливать выбор. Отсюда определение действия обычно имеет разные источники, психические и социальные. Стабильность (= предсказуемость) действий определенного рода есть, следовательно, результат комбина-

7 Ср. гл. 5, VII.

нии, реализует в себе самой иную систему как ее различие системы и окружающего мира, не распадаясь при этом сама. Так, каждая система может осуществлять в отношении другой свое превосходство в комплексности, свои способы описания, свои редукции и на этой основе предоставлять в распоряжение другой свою комплексность.

Системный вклад взаимопроникающих система друг в друга состоит, таким образом, не в предоставлении ресурсов, энергии, информации. Конечно, и такое возможно. Например, человек что-то видит и рассказывает об этом, содействуя тем самым социальной системе информацией. Однако то, что мы называем взаимопроникновением, все-таки есть более глубинная связь, связь не вкладов, а конституций. Любая система стабилизирует свою комплексность. Она поддерживает стабильность, хотя и состоит из событийных элементов, таким образом, она вынуждена своей структурой к постоянной смене состояний. Так она одновременно производит сохранение и изменения, обусловленные структурно. Несколько обостряя, можно было бы сказать: любая система стабилизирует свою нестабильность. Тем самым она гарантирует непрерывную репродукцию еще неопределенных потенциалов. Их определение может быть обусловлено. Обусловливание всегда происходит самореферентно и, таким образом, всегда является моментом аутопойетической репродукции своих элементов; однако при этом оно, именно потому, что чистая самореференция была бы тавтологичной, постоянно воспринимает стимулы из окружающего мира. Поэтому самореферентные системы в состоянии поддерживать наготове наличный потенциал построения систем на эмерджентных уровнях реальности и настраиваться на созданный тем самым особый окружающий мир. Понятие взаимопроникновения, как видно, влечет за собой следствия из смены парадигмы в теории систем - переходу к парадигме система окружающий мир и к теории самореферентных систем. Оно предполагает смену теоретической позиции и в том отношении, что понимает автономию взаимопроникающих систем как усиление и отбор зависимостей от окружающего мира.

О взаимопроникновении речь должна идти лишь тогда, когда системы, предоставляющие свою комплексность, также являются аутопойетическими. Поэтому взаимопроникновение есть взаимоотношение аутопойетических систем. Такое ограничение поня-

тайной области обеспечивает возможность рассматривать классическую тему человека и общества под более широким углом зрения, который не сразу задан значением термина «взаимопроникновение».

Как саморепродукция социальных систем, запуская коммуникацию коммуникацией, протекает словно сама по себе, если не прекращается вообще, так существуют и виды воспроизводства, самореферентно замкнутые на человека, которые при грубом рассмотрении, достаточном здесь, можно различать как органические и психические. В одном случае средой и формой проявления 12 является жизнь, в другом - сознание. Аутопойесис как жизни, так и сознания является предпосылкой образования социальных систем, что означает в том числе, что социальные системы могут осуществлять собственную репродукцию лишь в том случае, если гарантирована продолжительность жизни и сознания.

Это высказывание звучит тривиально. Оно никого не удивит. Тем не менее концепция аутопойесиса вносит в картину дополнительные перспективы. Как для жизни, так и для сознания саморепродукция возможна лишь в закрытых системах. Это дало возможность философии жизни и философии сознания называть свой предмет «субъектом». Несмотря на это, аутопойесис на обоих уровнях возможен лишь в экологических условиях, а к условиям окружающего мира саморепродукции человеческой жизни и сознания относится общество. Чтобы сформулировать такое понимание, следует, как уже неоднократно подчеркивалось, выразить закрытость и открытость систем не как противоположность, а как отношение условий. Социальная система, основанная на жизни и сознании, со своей стороны, обеспечивает аутопойесис данных условий тем, что способствует их постоянному обновлению в закрытой репродукционной связи. Жизни и даже сознанию не нужно «знать», что они так себя ведут. Однако они должны организовывать свой аутопойесис так, чтобы закрытость функционировала как базис открытости.

Взаимопроникновение предполагает способность включения различных видов аутопойесиса - в нашем случае органической жизни, сознания и коммуникации. Оно не превращает аутопойесис в аллопойесис, тем не менее создает отношения зависимости, имеющие свое эволюционное подтверждение в том, что они совместимы с аутопойесисом. Отсюда становится яснее, почему понятие смысла в отношении техники построения теории должно иметь столь высо-

12 Я дополнительно называю «форму проявления», чтобы указать на возможность наблюдения, возникающую в результате аутопойесиса.

ми и социальными системами. Понимание этой ситуации предполагает данное взаимодействие большинства различий. Теряя из; виду хотя бы одно из них, срываются обратно в старую и всегда бесплодную идеологическую дискуссию об отношении индивида и общества.

Принятые понятийные решения позволяют распрощаться с любыми мифами об общности - точнее, отослать их на уровень самоописания социальных систем. Если общность означает частичное сплавление личностных и социальных систем, то это прямо противоречит понятию взаимопроникновения. Чтобы выяснить этот вопрос, будем различать инклюзию и эксклюзию. Взаимопроникновение ведет к инклюзии постольку, поскольку комплексность вкладывающих систем используется принимающими на совместных началах. Однако оно приводит и к эксклюзии, поскольку большинство взаимопроникающих систем, чтобы обеспечивать взаимопроникновение, должны отличаться своим аутопойесисом. Говоря менее абстрактно, участие в социальной системе требует от человека личного вклада и приводит к тому, что люди отличаются друг от друга, действуют по отношению друг к другу эксклюзивно; ибо они должны сами вносить свой вклад, должны сами себя мотивировать. Как раз когда они кооперируются, вопреки любому природному сходству требуется выяснить, кто какой вклад вносит. Э. Дюркгейм сформулировал это как различие механической и органической солидарности; но речь идет не о разных формах взаимопроникновения, а о том, что более глубокое взаимопроникновение требует больше инклюзии и больше (взаимной) эксклюзии. Вытекающая отсюда проблема решается посредством «индивидуализации» личностей.

Выведение следствий для теории психических систем выходит за рамки данной главы. Однако мне кажется (это все-таки следует отметить), что в данном контексте вновь всплывают некоторые темы и даже амбиции философии сознания. Правда, мы отказываемся от утверждения, что сознание есть субъект. Оно является им лишь для самого себя. Несмотря на это, можно дополнить, что аутопойесис в среде сознания является одновременно закрытым и открытым. Каждой структурой, воспринимаемой, адаптируемой, изменяемой или отклоняемой им, он связан с социальными системами. Это справедливо для «распознавания образов», для языка и для всего остального. Несмотря на это сцепление, он поистине автономен, так как структурой может быть лишь то, что способно направлять и воспроизводить в себе аутопойесис сознания. Тем самым обнаруживается и доступ к потенциалу сознания, трансцендирующему любой соци-

альный опыт, и к такой типизации потребностей в смысле, которая гарантирует сознанию его аутопойесис при смене всех специфических смысловых структур. В связи с исследованием «интерпретаций жизни» Д. Г. Глюк рассматривал счастье и нужду как истолкования жизни, пронизывающие все сознание, не будучи выраженными и изменяемыми в смысловых формах 14 .

Если исходить из данного вывода о том, что взаимопроникновение обеспечивает отношение автономного аутопойесиса и структурной стыковки, то в дальнейшем можно рассмотреть и уточнить понятие «связывания». Оно должно касаться отношения структуры и взаимопроникновения. Образование структуры невозможно ни в вакууме, ни лишь на основе аутопойесиса структурообразующей системы. Оно предполагает наличие «свободных», несвязанных материалов и энергии или, говоря абстрактнее, еще не вполне определенных возможностей взаимопроникающих систем. Связывание в таком случае есть определение смысла использования данных открытых возможностей посредством структуры эмерджентной системы. Можно вспомнить о связывании нейрофизиологических процессов запросами памяти, т. е. о накоплении информации. В нашем случае речь идет, конечно, о связывании психических возможностей социальными системами.

Тем самым можно объединить и унифицировать множество несогласованных употреблений похожих представлений. Чаще всего понятие вводится как обыденное (или как основное?) и употребляется без дальнейших комментариев. Часто используемая формулировка связывания по времени ("time-binding") принадлежит А. Коржибскому и обозначает прежде всего способность языка обеспечивать доступ к единому смыслу 15 . Т. Парсонс, тоже без дальнейших

14 См.: Glück D. H. Fluchtlinien: Philosophische Essays. Frankfurt, 1982. S. 11 ff.

15 Korzybski A. Science and Sanity: An Introduction to Non-aristotelian Systems and General Semantics. 1933; переиздано: 3 ed. Lakeville Conn., 1949. См. также трактовку связывания по времени ("time-binding") как «элементарного свойства нервной системы»: Pribram К. Н. Languages of the Brain. Englewood Cliffs, 1971. P. 26; кроме того, см. космологические генерализации по поводу идеи связи пространства и времени: Jantsch E. The Self-Organizing Universe: Scientific and Human Implications of the Emerging Paradigm of Evolution. Oxford, 1980. P. 231 ff.

ваний в значительной степени случайно, т. е. не мотивировано преимуществами самого соединения. Однако если соответствующие отборы запущены, то они демонстрируют тенденцию к самоусилению, опирающуюся на необратимость времени. Затем это доводится до чистоты в форме чувств или оправдательных оценок. Можно утверждать, что избирательно реализованное соединение уже отсутствует. В таком случае силу связывания, как например в мифе о любви, можно прямо объяснить свободой выбора. Однако это лишь переводит парадоксальность избранного связывания, necessita cercata*, произвольной фатальности в семантику, которая хвалит то, что и так невозможно изменить.

Отношения взаимопроникновения и связываний существуют не только между человеком и социальной системой, но и между людьми. Комплексность одного человека будет иметь значение для другого, и наоборот. Если речь идет именно об этом, то мы будем говорить о межчеловеческом взаимопроникновении 20 , и нам следует учесть данное обстоятельство, прежде чем говорить о социализации.

Понятие взаимопроникновения при таком использовании не меняется. Отношение человека к человеку приводится тем самым к такому же пониманию, что и отношение человека к социальному порядку 21 . В таком случае именно в идентичном понятии обнаруживаются разные феномены в зависимости от того, к каким видам систем оно относится.

Само собой разумеется, что отношение человека к человеку остается социальным феноменом. Лишь как таковое оно интересует социологию. Это означает не только то, что условия и формы его осуществления являются социальными и зависят от дальнейших социальных условий. Помимо этого социальные условия и формы входят и в то, что люди предоставляют друг другу как свою комп-

20 О терминологии: отходя от прежнего словоупотребления, я не говорю здесь о межличностном взаимопроникновении, так как следует учитывать также телесное поведение и так как психическое не должно полагаться в социально конституированной форме персональности.

21 О семантической традиции, на которую намекает данная двойная постановка вопроса, ср.: Luhmann N. Wie ist soziale Ordnung möglich? // Luhmann N. Gesellschaftsstruktur und Semantik. Bd 2. Frankfurt, 1981. S. 195- 285.

* Избранной необходимости (итал. ).- Прим. пер.

кабельное, тем самым и опыт некоммуникабельности. Alter приобретает важность для Ego в тех отношениях, которые Ego не может сообщить Alter. Дело не в отсутствии слов и не в нехватке времени на коммуникацию. Речь идет не просто об избавлении другого от непосильных коммуникаций. Коммуникация в качестве сообщения всегда может придать сообщению иной, не подразумевавшийся смысл; но это сразу же видно в интимных отношениях. То, что в таких случаях не срабатывает, - это принцип коммуникации, а именно различие информации и сообщения, придающее самому сообщению характер избирательного события, требующего реакции. В условиях интимности эта необходимость реакции еще более усиливается и антиципируется в таком качестве. Настолько хорошо знают друг друга, что не могут сделать ни шагу, чтобы не вызвать ответа. Дальнейшее - молчанье*.

Пожалуй, не случайно, что именно век Просвещения, когда все понятия социальных наук считались родственными понятию взаимодействия, занимался данной проблемой. Больше никогда не предлагали такой богатый набор уловок - от сознательно шутливого использования форм, создание парадоксов, иронию и цинизм вплоть до концентрации на сексуальности как на еще единственно твердом позитивном. При этом всегда речь шла о сбое в коммуникации, и вопрос заключался в том, в каких формах его можно сознательно допустить и опять-таки сознательно избежать. Это проблема известна со времен открытия интимных отношений, однако она, по-видимому, не поддается какой-либо эффективной формулировке. Социология, пожалуй, последняя из призванных давать советы безмолвной любви.

Взаимопроникновение ставит участвующие системы перед задачами переработки информации, которые невозможно решить надлежащим образом. Это одинаково справедливо для социального и для межчеловеческого взаимопроникновения. Взаимопроникающие системы никогда не могут в полной мере использовать вариационные возможности комплексности соответствующей другой системы, т. е. никогда не могут целиком и полностью перевести их в свою систему. В этом смысле следует всегда помнить: нервная клет-

* "The rest is silence". - Фраза из трагедии В. Шекспира «Гамлет», означающая некую тайну, которую зрителю не дано узнать. - Прим. отв. ред.

ка не есть часть нервной системы, а человек не есть часть общества. Полагая это, мы должны уточнить, как в таком случае, несмотря на это, возможно использование комплексности соответствующей другой системы для построения собственной. Для области психических и социальных систем, т. е. для смысловых, ответ гласит: посредством бинарной схематизации.

Интеграция осуществляется не через присоединение комплексности к комплексности. Она заключается и не в строгом соответствии элементов различных систем по всем пунктам, где каждому событию в сознании соответствует социальное событие и наоборот. Таким путем ни одна система не могла бы использовать комплексность другой, в таком случае она должна была бы проявлять и соответствующую собственную комплексность. Вместо этого должен быть найден иной путь, «более экономный» в затратах элементов и связей, сознательного внимания и времени коммуникации.

Первый ответ (который мы в дальнейшем дезавуируем) может быть сформулирован на основе общей теории системы действия Т. Парсонса. Он исходит из структурных связей, гарантированных нормативно 37 . Отсюда следует, что любое взаимопроникновение приводится к схеме конформности - отклонения. Норма никогда не в состоянии реализовать свое видение реальности; поэтому она предстает в реальности как процесс расщепления, как различие соответствия и отклонения. Все факты в сфере нормативного регулирования сортируются в соответствии с тем, какую возможность они реализуют. И в зависимости от этого происходит выбор других присоединений.

Для случая взаимопроникновения человека и социальной системы это означает, что социальный смысл действия оценивается в первую очередь по его соответствию норме. Другие возможные смысловые отношения - например то, какой характер здесь проявляется, - постепенно ослабевают. Социальный порядок почти идентифицируется с правопорядком. На основе этой предварительной договоренности в Европе со времен Средневековья вплоть до раннего Нового времени распространялась концепция «естественного права». Она означает, что порядок сам по себе всегда уже есть данная

37 С точки зрения техники построения теории нормативная гарантия ее структуры используется как «вторая из лучших» форм теории; таким образом, она также предназначена для нового разложения. В этом смысле Парсонс говорил о «структурном функционализме». Необходимость довольствоваться следует из комплексности реальности, вынуждающей теоретика начинать с редукций и настоятельно советующей ему при этом опираться на (нормативные!) редукции, которые уже имеются в реальности.

взаимопроникновения: смысловая форма схематизируемого различия.

На фоне проблематики комплексности взаимопроникающих систем особенно очевидно общеизвестное техническое преимущество бинарной схематизации - при условии собственного определения схемы выбор между двумя возможностями можно оставить за другой системой. Комплексность другой системы принимается во внимание постольку, поскольку неизвестно, какую из двух возможностей она реализует; в то же время комплексность де-проблематизируется тем, что для каждой из двух возможностей имеется готовое присоединяющееся поведение. Последствия отказа от предварительного расчета минимизируются. Определение категории может быть сделано по-разному, а его оперативная функция не предполагает безусловного консенсуса. Одна система может схематизировать использование комплексности другой как дружественное/враждебное, верное/неверное, конформное/отклоняющееся, полезное/вредное, либо как бы то ни было еще. Схематизм сам вынуждает систему уповать на контингентность поведения и тем самым на автономию другой системы. Для этого система должна иметь готовую, пригодную, отвечающую автономии собственную комплексность. И одновременно схематизация открыта для второго усилия, канализированного тем самым - теперь можно попытаться выяснить, действует другая система скорее дружественно, нежели враждебно, скорее во благо, чем во вред, и в этом отношении можно формировать ожидания, способствующие кристаллизациям в своей системе 42 .

Не в последнюю очередь следует учесть, что бинарные схемы являются еще и предпосылкой возникновения фигуры, титулованной в новейшей философии как субъект. Необходимой предпосылкой тому является возможность иметь истинные и ложные суждения (а именно: чтобы они были бесспорны), равно как и возможность действовать правильно и неправильно, хорошо и плохо. Познание показывает, что проблема субъекта не может быть сведена лишь к проблеме свободы. Субъект индивидуализируется, скорее, историей жизни истинных и ложных суждений, правильных и неправильных действий, которая уникальна в своем роде в данной конкретной форме, в то время как в качестве лишь суммы адекватного отражения мира она была бы не более, чем просто адекватной. Таким образом, «субъект» является субъектом (если под смыслом понятия все еще всерьез понимают момент предельной представлен-

42 Понятие используется в: Stendhal. De l"amour; цит. по: Martineau H. Paris, 1959, см., напр., р. 8 ff., 17 ff.

ности) лишь для стечения обозначений и реализаций, неповторимого в истории жизни, оставляющего открытыми бинарные схематизации. Он обязан своей возможностью данной заданной величине, а не самому себе. И если учитывать это, то можно заметить, что субъектность есть не что иное, как формулировка результата взаимопроникновения. Уникальность и крайняя позиция, со своей стороны, не есть фигуры обоснования, а есть конечный продукт истории, выбросы и кристаллизации взаимопроникновения, которые затем вновь используются во взаимопроникновении.

Предварительные теоретические разработки, учитываемые нами, позволяют сформулировать вопрос. Мы провели различие между социальным и межчеловеческим взаимопроникновением. Кроме того, основываясь на проблемах комплексности в отношениях взаимопроникновения, мы показали преимущества бинарных схематизаций. Вопрос звучит так: существует ли бинарная схематизация, обслуживающая одновременно оба типа взаимопроникновений и действующая в функциональном отношении достаточно диффузно, чтобы редуцировать комплексность как для социального, так и для межчеловеческого взаимопроникновения. Ответ гласит: да. Это есть особая функция морали.

Прежде чем развивать понятие морали (оно, разумеется, не может быть дедуцировано из функции), стоит кратко зафиксировать допущения, вытекающие из данной функциональной констелляции для всего того, в чем используются свойства морали. Будучи полифункциональной, мораль будет лимитировать возможности функциональной спецификации. В таком случае социальное взаимопроникновение не может быть выделено без учета межчеловеческих отношений. Там, где это происходит - следует вспомнить, например, сферу формально организованного труда, - возникает своя мораль. Точно так же невозможно углублять интимность между людьми, если она связана с общественной моралью. Так, если общество способствует большей интимности, то на место общеобязательной морали заступают своеобразные кодексы любовной страсти, ссылки на природу, эстетические высказывания. Такие тенденции, широко распространившиеся в Европе с XVIII в., подрывающие мир прежних общественных форм, оставляют впечатление, будто бы мораль, обладавшая общественно-интегративной функцией, уже не выполняет ее в полной мере. Однако такое понимание упускает из виду

не потому, что оно санкционирует правильное или неправильное поведение, а благодаря тому, что оно удается в качестве коммуникации 63 .

Следствия для теории воспитания здесь могут быть лишь намечены. Воспитание, и в этом заключается его отличие от социализации, является интенциональной и относимой к интенции деятельностью. Оно может достигать своей цели (отвлечемся от возможности косвенной, незаметной манипуляции) лишь через коммуникацию. В таком случае воспитание в качестве коммуникации также социализирует, но не столь однозначно, как придает целенаправленность. Тот, кому требуется воспитание, путем коммуникации с такой целью, скорее, приобретает свободу либо дистанцирования, либо вообще поиска и нахождения «иных возможностей». Прежде всего всякая конкретная педагогическая деятельность нагружена различиями. Например, она определяет направление успеха и обосновывает тем самым возможности неудач. Обучение и умение запоминать предусматривает и забывание, познаются границы своих возможностей в качестве невозможного. Кроме того, вместе со всеми конкретизациями повышается вероятность того, что воспитатель и воспитанник основываются на разных схемах различий, разных отнесениях, разных предпочтениях внутри схем различий. Приняв все это во внимание, едва ли еще можно считать воспитание эффективным действием. Гораздо лучше полагать, что на основе педагогически преднамеренных и разумных действий выделяется особая функциональная система, производящая свои эффекты социализации. В таком случае педагогическая деятельность и соответствующая коммуникация должны быть вновь внесены в данную систему в качестве вклада в самонаблюдение системы и как постоянная коррекция созданной ею действительности.

Взаимопроникновение касается не только психической системы человека. Сюда вовлекается и тело. Разумеется, это происходит отнюдь не в полном объеме всех его физических, химических и органических систем и процессов. Поэтому Парсонс принял понятие

63 Как бы то ни было, следует обращать внимание на то, что «удается» включать и весьма негативные опыты: неудача еще раз подчеркивается коммуникацией, отклонение становится благодаря коммуникации окончательным, оскорбление провоцирует реакцию и т. п.

«бихевиоральной системы» (в отличие от «органической системы человека»), чтобы дедуцировать аспекты, значимые в отношении действия 64 . В соответствии с этим необходимо (всегда из перспективы системы действия!) делать различия между «внешним окружающим миром физических и биологических условий действия и внутренними окружающими мирами» (имеется в виду: бихевиоральной, личностной, социальной и культурной систем) 65 . Отсюда и человеческий организм в значительной мере остается окружающим миром системы действия; однако система действия совершает от-дифференциацию своих требований к организму, определенным образом соотносит их с подсистемами и тем самым может лучше приспособиться к физическим, химическим и органическим условиям жизни.

С совершенно иной перспективы необходимость такого различия следует и для теории социальных систем, представленной здесь. Так как мы в отличие от Парсонса все же не исходим лишь из аналитических систем, а должны доказать их образование конкретно и эмпирически, то нам не так-то просто найти решение данной проблемы различия. Во всяком случае, недостаточно постулировать особую «бихевиоральную систему» как один из четырех аспектов действия. Основной вопрос возникает в связи с понятием взаимопроникновения: в каком смысле в социальной системе используется комплексность телесного бытия и физического поведения для упорядочивания их связей? И как следует дисциплинировать тело в психическом плане, чтобы это было возможно?

Что есть человеческое тело само по себе - неизвестно 66 . То, что оно может быть обоснованным предметом научного исследования в биологии человека, выходит за пределы тематики наших исследований. Нас здесь интересует повседневное использование тела в социальных системах. С точки зрения теоретических требований социология телесного поведения находится еще в своего рода чрезвычайном положении, тем более что здесь ей как раз нечему по-

64 См.: Parsons Т. A Paradigm of the Human Condition // Parsons T. Action Theory and the Human Condition. New York, 1978. P. 361, 382 ff. Стимул к тому и термин происходят из: Lidz Ch. W., Lidz V. M. Piaget"s Psychology of Intelligence and the Theory of Action // Explorations in General Theory in Social Science: Essays in Honor of Talcott Parsons / Ed. J. J. Loubser et al. New York, 1976. Vol. 1. P. 195-239 (в частности, р. 215 ff.). В немецком переводе: Allgemeine Handlungstheorie / Hrsg. J. J. Loubser u. a. Frankfurt, 1981. S. 202-327 (265 ff.).

65 Lidz Ch. W., Lidz V. M., a. a. O. P. 216.

66 Разумеется, это не мешает наблюдать, определять «жизнь», антиципировать поведение и т. п.

го, частично - различием пристойной и явно непристойной литературы 89 .

С исчезновением основного различия телесного и бестелесного выходят из употребления прежние семантические допущения. Однако в то же время смысл тела освобождается и для тех особых определений, которые мы развили на примере танца, спорта и механизмов симбиоза. Само тело отчасти становится точкой кристаллизации толкований, включающих в себя социальное; отчасти - разлагается на аспекты для использования в комбинаторных связях больших функциональных систем. Следовательно, семантика телесности со своим, пожалуй, бесспорным влиянием на ощущение и использование тела коррелирует с изменением форм, возникающим в ходе социокультурной эволюции. И это происходит потому, что человеческое тело не является ни голой субстанцией (в качестве носителя способ

Проблемам современного общества посвящено множество отечественных и зарубежных исследований, касающихся социологических вопросов глоба­лизации, постиндустриального общества, постмодернити и модернизации, в том числе работы Д. Белла, И. Валлерштайна, Э. Гидденса, Дж. Лотара, М. Арчера, П. Драка, М. Фазерстоуна, Дж. Майера, Р. Робертсона, Т. Фрид­мана, У. Грейдера, Д. Харвея, С. Хантингтона, Б. Гранотье, Ф. Фукуямы, Ж. Атали, М. Фридмана, Н. Смелзера, Э. Тирикьяна и др.

Анализ этой литературы показывает, что теория глобализации, вошедшая в научный оборот в 1990-е гг., является историческим приемником теории конвергенции, созданной в 1940-50-е гг., возникшей чуть позже теории мо­дернизации (1950-60-е), а также теории постиндустриального общества, раз­работанной в 1970-е гг. С нашим утверждением согласен и Т. Шанин, полагающий, что теория конвергенции является частным случаем теории модернизации 1 .

1 Шанин Т. Россия как «развивающееся общество». Революция 1905 года: момент истины (Главы из книг). - http://www.russ.ru/antolog/inoe/shanin.htm.

В теоретико-методологическом плане подобная преемственность означает содержательное, но только частичное вхождение концептуальных моделей более ранней социологической теории в более позднюю. Каждая последую­щая теория прирастает новыми принципами и положениями, которых не было на предшествующих этапах, в то же время у каждой последующей тео­рии расширяется класс эмпирических референтов, которые подлежат объяс­нению (рис. 20).

Так, теория модернизации описывала стратегический путь развития за­падноевропейского и американского капитализма, лишь отчасти распрост­раняя рекомендательные модели на незападное общество. Теория постинду­стриального общества охватывала исторический путь развития человечества, но не всего, а только западного. Авторы теории конвергенции (Дж. Гэлбрейт, У. Ростоу, А. Сахаров, П. Сорокин, Ж. Фурастье и др.) утверждали, что историческая эволюция современного индустриального, а впоследствии и постиндустриального общества создает условия для сближения и взаимной инфильтрации двух противоположных систем - западного капитализма и восточного коммунизма. Наконец, теория глобализации включает в себя как исторические модели, так и текущие, которые описывают последствия гло­бализации для всех уголков Земли, включая примитивные племена, сохра­нившиеся в ойкуменных регионах.

Не ясен вопрос о соотношении теории глобализации с еще одной социо­логической теорией - концепцией постмодернити. Во-первых, не решен вопрос о статусе последней. Возможно, он представляет не единичную тео­рию или замкнутую парадигму, а некое аморфное направление либо течение на интеллектуальном фронте. Во-вторых, не прояснено время ее появления - считать ли теорию постмодернити одновременным с теорией глобализации феноменом либо предшествующей ей.

Первые теории взаимодействия включали в себя описание структуры социального действия. В истории социальной психологии было предпринято несколько попыток описать структуру взаимодействий. Так, среди социологов (М. Вебер, П. Сорокин, Т. Парсонс) и социальных психологов большое распространение получила теория действия, или теория социального действия, в которой в различных вариантах предлагалось описание индивидуального акта действия. Исследователи фиксировали некоторые компоненты взаимодействия: люди, их связь, воздействие друг на друга и, как следствие этого, их изменения. В качестве задачи исследования выступал поиск доминирующих факторов мотивации действий во взаимодействии.

Например, согласно теории Т. Парсонса, в которой описывалась структура социального действия, в основе социальной деятельности лежат межличностные взаимодействия, на которых строится человеческая деятельность (как результат единичных действий). С точки зрения абстрактной схемы в качестве элементов взаимодействия выступают: а) деятель; б) "другой" (объект, на который направлено действие); в) нормы (по которым организуется взаимодействие); г) ценности (которые принимает каждый участник); д) ситуация (в которой совершается действие). По Парсонсу, деятель мотивирован реализацией своих установок (потребностей). В отношении "другого" он развивает систему ориентации и ожиданий: стремление к достижению цели и учет вероятных реакций другого. Автор выделяет пять пар таких ориентаций, предполагая при их помощи описать все виды человеческой деятельности.

Однако данная теория не имела никакого значения для эмпирического анализа различных видов действий. По мнению А. Н. Леонтьева, при таком подходе невозможно уловить содержательную сторону действий, ибо она задается содержанием социальной деятельности в целом . Кроме того, предложенное Парсонсом направление неизбежно приводит к утрате социального контекста, так как в нем все богатство социальной деятельности (вся совокупность общественных отношений) выводится из психологии индивида .

Социологические исследования структуры взаимодействия связаны с описанием ступеней его развития. При этом взаимодействие расчленяется не на элементарные акты, а на стадии, которое оно проходит. Данный подход был разработан польским социологом Я. Щепаньским. Основным понятием при описании социального поведения по Щепаньскому является понятие социальной связи, которая представлена как последовательное осуществление: а) пространственного контакта; б) психического контакта (взаимной заинтересованности); в) социального контакта (совместной деятельности); г) взаимодействия ("систематического, постоянного осуществления действий, имеющих целью вызвать соответствующую реакцию со стороны партнера..."); д) социального отношения (взаимно сопряженных систем действий) . Согласно автору, выстраивание в ряд ступеней, предшествующих взаимодействию, не является слишком строгим: пространственный и психический контакты в этой схеме выступают в качестве предпосылок индивидуального акта взаимодействия. Однако включение в предпосылки взаимодействия "социального контакта" уводит нас от истинного понимания содержательной стороны самого взаимодействия, так как данное взаимодействие может быть рассмотрено как реализация совместной деятельности.

В современной психологии можно выделить следующие основные теории взаимодействия:

• 1) теория социального обмена (Дж. Хомане, П. Блау);
• 2) теория символического интеракционизма (Дж. Г. Мид, Г. Блумер, И. Гофман);
• 3) психоаналитическая теория (3. Фрейд);
• 4) трансактный анализ (Э. Берн);
• 5) когнитивные теории, среди которых в плане описания взаимодействия основное внимание привлекают теории баланса .

Бихевиоральный подход. Теория социального обмена Дж. Хоманса включает рассмотрение социального поведения как взаимодействия людей, находящихся в непрерывных процессах обмена друг с другом. Люди при этом могут обмениваться как материальными, так и нематериальными ценностями (идеями, вниманием, заботой и т.п.). Данная теория основана на бихевиоральной методологии, согласно которой в поведении человека закрепляются те реакции, которые чаще получают вознаграждение. Соответственно, если человек получает от другого человека вознаграждения (например, в виде внимания, положительных эмоций), контакт продолжается. Однако взаимодействие будет продолжаться тогда, когда плата за него (например, время, личные усилия, деньги) не превышает вознаграждения. Если же одна из сторон взаимодействия чувствует себя ущемленной, взаимодействие может закончиться или перейти в конфликт (например, вы все время сами приглашаете подругу сходить в кафе, оплачиваете счет, но с ее стороны не получаете даже благодарности). Соответственно, если человек уверен, что его издержки компенсируются той пользой, которую ему приносит контакт, отношения остаются стабильны. Однако второй партнер также должен иметь такую уверенность. Таким образом, происходит своего рода обмен взаимными выгодами между партнерами взаимодействия. Если же один из партнеров чувствует себя ущемленным, он стремится отрегулировать взаимодействие, и на этой основе может возникнуть конфликт.

Таким образом, социальная связь устанавливается и поддерживается в том случае, если она отвечает следующим условиям:

• 1) соответствует личностной целесообразности, т.е. издержки не превышают получаемого вознаграждения;
• 2) если достигнута взаимная согласованность, выработаны единые критерии платы и вознаграждения и достигнуто взаимное равновесие издержек и вознаграждений.

Однако бывают отношения, которые существуют достаточно длительно, но при этом не являются согласованными и симметричными. Например, в паре двух подруг одна всегда получает больше вознаграждений, чем вторая.

Для объяснения несимметричных отношений Хомане выдвигает принцип наименьшего интереса, который состоит в том, что лицо, имеющее наименьшую заинтересованность в продолжении социальной ситуации обмена, обладает большей способностью диктовать условия обмена другим участникам ситуации. В результате он получает власть, так как имеет больше возможностей вознаграждать других, чем его партнеры. Поэтому любые властные отношения, даже насильственные, являются, по мнению Хоманса, случаями несимметричного обмена.

Хомане использует принцип дистрибутивной справедливости, согласно которому любое отношение обмена стремится к тому, чтобы награды участников были пропорциональны их затратам, что неизбежно порождает дифференциацию людей. Следовательно, социальное неравенство естественно, справедливо, закономерно, поскольку отражает пропорции личных вкладов людей в общественное целое.

Таким образом, отношения власти возникают как частные случаи социального обмена, когда один из участников процесса обмена обладает монопольным правом па некое вознаграждение (материальное или нематериальное), которое остальные участники стремятся заполучить. В этом случае он будет стараться как можно выгоднее обменять имеющуюся у него награду, навязывая свою волю другим участникам, что в конце концов приводит к образованию системы рангов, социальных статусов, социальной стратификации. Но чтобы утвердиться, власть должна быть санкционирована остальными участниками обмена, легитимирована на основе норм и ценностей, основанных па определенной системе культуры, причем эта система культуры не связана с процессами обмена.

Теория символического интеракционизма Дж. Г. Мида рассматривает взаимодействие между людьми как непрерывный диалог, в процессе которого люди наблюдают, осмысляют и понимают намерения другого человека.

Взаимодействие с точки зрения интеракционистов имеет символическую природу, т.е. люди используют символы для обмена действиями. Любой символ (например, слово), в свою очередь, возникает в результате взаимодействия и имеет договорную природу. Люди должны сходным образом расшифровывать смысл символа, чтобы понимать друг друга. Например, один и тот же жест (кивание головой) имеет разное значение в разных культурах, что может приводить к непониманию между людьми. В случае если люди одинаково расшифровывают символы, они приспосабливают свои действия к действиям других людей и взаимодействие происходит эффективно.

Люди реагируют нс только на поступки других людей, но и на их намерения, т.е. "разгадывают" намерения других людей, анализируя их поступки, ставя себя на место другого человека, принимая роль другого. С позиции символического интеракционизма взаимодействие между людьми рассматривается как непрерывный диалог, в процессе которого они наблюдают, осмысливают намерения друг друга и реагируют на них.

Интеракционисты подчеркивают, что язык, речь – главный фактор в теории межличностного взаимодействия. Язык имеет символическую природу, любой языковой символ (слово) является частным значением, возникшим в результате частного взаимодействия и имеющим договорную природу, т.е. люди, стремясь к достижению практических результатов в кооперации друг с другом, договаривались о принятии определенного значения за определенным словом. Сходное понимание слов, жестов, других символов облегчает взаимодействие, позволяет интерпретировать поведение друг друга. Понимая поведение друг друга, люди меняют свое, приспосабливая свои поступки к действиям другого, координируя свои действия с другими людьми, обучаясь видеть себя глазами группы, учитывать ожидания других людей.

Социальные ожидания – экспектаций – влияют на поведение человека; он вынужден вести себя так, как требуют нормы поведения, как ожидают другие люди и общество в целом, реализуя те права и обязанности, которые присущи его социальной роли.

Социальная роль – это относительно устойчивый шаблон поведения, включая действия, мысли, чувства, выработанные в данном обществе для выполнения определенной социальной функции, для реализации определенного социального статуса.

Социальный статус – это совокупность прав и обязанностей человека, обусловленных его положением в определенной социальной системе и иерархии общественных отношений. Социальный статус связан с системой социальных ожиданий (от человека ждут определенных действий, человек ждет от других определенного отношения к себе). Если поведение человека расходится с ожиданиями, если он плохо выполняет свою роль, то окружающие люди, группа применяют к нему социальные санкции принуждения: насмешки, бойкот, угрозы, неодобрение, наказание и т.п.

Можно выделить три типа реализации ролей: "подражание", "исполнение", "выбор". Для раннего возраста присуще "подражание" – примеривание на себя позиций, экспектаций, шаблонов поведения разных социальных ролей. "Исполнение" есть результат взаимодействия социального "Я" человека и ролевых экспектаций. Если к человеку предъявляются противоположные социальные требования, может возникнуть конфликт ролей, и тогда человек осуществляет "выбор" какой-то роли, игнорируя другие требования и роли, другие группы людей, при этом человек отходит от лиц, которые его недооценивают, и стремится сблизиться с теми, кто его ценит, с теми группами, которые становятся значимыми, важными, цепными, референтными для него.

Разновидностью символического интеракционизма является теория социальной драматургии И. Гофмана. Данный автор рассматривает межличностное взаимодействие как своеобразную театральную пьесу, где люди разыгрывают роли и представление, являясь одновременно и режиссером, и актером, тщательно охраняя места своих "частных кулис", где они могут расслабиться после представления. Эту концепцию Гофмана называют драматургическим подходом, или концепцией управления впечатлениями, т.е. люди сами создают ситуации, чтобы выразить символические значения, с помощью которых они производят хорошее впечатление на других, стараются "сохранить свое лицо", если по каким-то причинам произвели невыгодное впечатление.

К символическому интеракционизму примыкает также этнометодология Г. Гарфинкеля. Предметом изучения этнометодологи и являются принятые на веру правила, регулирующие взаимодействие между людьми (эти правила могут определять, когда уместно что-то сказать, или промолчать, или пошутить и т.п.). Эти правила могут быть специфичными при взаимодействии с людьми, которых очень хорошо знаем. Если человек нарушает эти правила, то взаимодействие с людьми резко затрудняется и последствия могут быть непредсказуемыми.

Правила и само собой разумеющиеся положения, мнения, запасы знания, имеющиеся у людей, и составляют основу социального мира, т.е. идеи, ценности, правила, нормы видятся центром социальной жизни и взаимодействия. Этнометодология изучает методы, с помощью которых люди создают социальный порядок: ценности, нормы, верования, но они сами могут изменяться, отмирать, иметь свою внутреннюю структуру. Описывая ситуацию, устанавливая связи между значениями, проясняя их смысл, люди приходят к установлению каких-либо правил, приходят к согласию, к социальной стабильности. Социальная структура рассматривается как продукт взаимодействия, как следствие отношения между "поверхностными" и "глубокими" правилами, где "поверхностные" правила – это нормы социальной жизни, а "глубокие", интерпретационные правила являются основой возникновения и существования любых значений, основой любого воспитания и обучения (А. Сикурел).

Выработка единых критериев, стандартов поведения людей по отношению друг к другу объединяет людей. Т. Парсонс назвал символическими посредниками эти единые критерии, которые понятны всем, и все готовы ими пользоваться. К их числу он отнес систему ценностей, деньги, закон, власть, которые создают возможность регулировать социальные связи на основе социокультурных, экономических и политических критериев. Общество через нормы, ценности, стандарты поведения устанавливает определенный набор социальных характеристик, которыми должен обладать любой участник общественной жизни независимо от его индивидуальных особенностей. Система ценностей, возникшая для регулирования отношений в обществе в целом, во многом подчиняет себе социальные механизмы регуляции межличностных отношений на микроуровне.

Психоаналитический подход , основоположником которого является З. Фрейд, рассматривает процесс взаимодействия с точки зрения воспроизведения детского опыта. Люди в процессе взаимодействия невольно используют понятия и сценарии, которые усвоили в детстве.

Если в детстве у ребенка доминировали реакции подчинения, покорности, уступчивости, то и в дальнейшем такой человек будет предпочитать подчиняться, не брать на себя ответственность за принятие важных решений. Фрейд считал, что люди образуют социальные группы и остаются в них отчасти потому, что испытывают чувство преданности и покорности лидерам группы, невольно отождествляя их с могущественными личностями, которых в детстве олицетворяли отцы. В таких ситуациях люди регрессируют, возвращаются к более ранней стадии развития. Если взаимодействие людей первоначально является неорганизованным и у них нет четкого плана действий, то это способствует укреплению власти лидера группы.

В теории трансактного анализа сочетаются принципы психоанализа и бихевиоризма. Э. Берн, основатель трансактного анализа, рассматривает взаимодействие как результат выбора позиции и соответствующего действия – трансакции. Выделяются три позиции, которые являются результатом актуализации соответствующего состояния личности: Ребенок; Взрослый; Родитель (эти состояния соотносимы с тремя подструктурами личности по 3. Фрейду, но не соответствуют им полностью). Ребенок – это актуализация состояния, свойственного ребенку: непосредственного восприятия и реагирования на происходящее, позиция "снизу". Родитель – состояние "сверху", положение знающего, авторитетного, поучающего родителя. Взрослый – это состояние партнера, "на равных". Каждое действие является трансакцией, совершаемой при актуализации определенного состояния. В каждый момент времени может актуализироваться только одно состояние "Я" (эго), но состояние может быстро меняться. Взаимодействие представляет собой обмен трансакциями. При этом трансакции могут быть взаимодополняющими – при полном взаимопонимании партнеров, или пересекающимися – при несогласовании действий партнеров. Пересекающиеся трансакции являются потенциальными конфликтогенами.

Берн выделяет также виды взаимодействия: "отсутствие", ритуалы, развлечения, игры, совместная активность, интимность.

Когнитивные теории . С точки зрения когнитивного подхода не сами по себе стимулы определяют поведение человека, а то, как он их воспринимает и интерпретирует.

Теории баланса, или теории когнитивного соответствия, которые являются разновидностью когнитивных теорий, рассматривают поведение человека как функцию его отношения к партнеру и к объекту, в связи с которым происходит коммуникация.

К теориям соответствия относятся:

1) теория структурного баланса Хайдера: он постулирует сбалансированность когнитивной структуры в ситуации восприятия другого человека и построения двух рядов отношений: к этому человеку и к объекту, общему для двух партнеров по общению. Каждый человек старается углядеть мотивы другого человека. Наряду с экспериментальными исследованиями необходимо учитывать эти категории здравого смысла.

Основное внимание уделяется проблеме восприятия другого человека.

"Друг моего друга – мой друг" – это формула, отражающая стремление к балансу.

Данная теория основывается на двух постулатах:

• баланса;
• приписывания (человек приписывает другому определенные качества и причины поведения).

Модель отношений: Р – О – X (Р – воспринимающий человек, О – другой, X – тот объект, который они воспринимают). Все эти три момента связаны между собой. Под объектом может восприниматься и человек, и предмет, и явление (например, ситуация выборов). Положительное отношение к О переносится на X – они транситивны (например: мать любит свою дочь, дочь любит своего жениха – следовательно, мать будет любить жениха дочери. Если мать не любит этого жениха – несбалансированная структура, кто-то должен изменить свое отношение). Положительные отношения транситивны, а отрицательные – нет, они не переносятся на другого человека;

• 2) теория коммуникативных актов Ньюкома (рис. 4.3): А – В – X (А – воспринимающий, В – другой, X – объект). Если А и В относятся друг к другу хорошо, они стремятся одинаково относиться к X; если нет – они стремятся договориться об этих общих отношениях. Если это не удается – люди могут разойтись (А – бизнесмен. Хочет купить лодку X. Он любит жену В. Жена против лодки. Между А и В должны состояться переговоры, чтобы уладить эту несбалансированность: либо В изменит отношение к X, либо А и В поссорятся);
• 3) теория когнитивного диссонанса Фестингера. Данный автор заменяет термин "противоречие" на "диссонанс".

Человек знает, что чего-то делать нельзя, а все равно это делает – возникает когнитивный диссонанс.

Основные постулаты теории когнитивного диссонанса заключаются в следующем:

• между когнитивными элементами может возникать диссонанс;
• существование диссонанса вызывает желание его уменьшить;
• проявления этого стремления: изменить поведение; изменить свои знания; осторожно относиться к новой информации (например, курильщик избегает информации о вреде курения или обесценивает ее, чтобы избежать когнитивного диссонанса);
• 4) теория конгруэнтности Осгуда, Танненбаума.

Рис. 4.3.

В этой теории также берется триада: Р – реципиент, К – коммуникатор, О – объект, сообщение.

Бывают случаи, когда одновременно изменяется отношение и к коммуникатору, и к идее, которую он проповедует.

Для исследования используется методика семантического дифференциала: по 7-балльной шкале оцениваются эмоциональное отношение, сила и активность.

В ходе исследований было обнаружено, что скорее меняется отношение к К (коммуникатору), чем к О (объекту беседы). Таким образом, оказалось, что отношение к объекту является более прочным, чем отношение к личности, т.е. человеку проще порвать отношения с близкими людьми, чем изменить свои взгляды.

Обобщение различных теорий взаимодействия представлено в табл. 4.1.

Таблица 4.1

Теории межличностного взаимодействия

	Основные положения
Бихевиоральные теории: теории социального обмена	А. Люди взаимодействуют, обмениваясь друг с другом информацией, какими-то благами. Если человек получает нужные блага от взаимодействия, то контакт продолжается.
	Б. Человек стремится к "максимальному выигрышу" (сумма благ должна превышать сумму издержек, причем так, чтобы другой человек не извлек больше пользы, чем вы). В. Закон агрессии: если человек не получает вознаграждения, на которое рассчитывал, то агрессия становится для него более ценной, чем взаимодействие. Г. "Закон насыщения": чем чаще человек получал некое вознаграждение, тем менее ценным будет для него повторение этой награды. Д. "Принцип наименьшего интереса": человек, который менее заинтересован в том, чтобы данная социальная ситуация обмена и общения была продолжена, обладает большей способностью диктовать свои условия обмена, получает власть. Е. "Принцип монополии": если человек обладает монопольным правом на некое вознаграждение, которое хотят получить другие участники обмена, то он навязывает им свою волю (отношения власти). Ж. Люди стремятся к симметричному обмену, чтобы награды участников были пропорциональны затратам
Теория символического интеракционизма	A. Люди наблюдают, осмысливают намерения друг друга, ставят себя на место другого человека, приспосабливают свое поведение к ожиданиям и действиям других людей. Б. Люди реализуют социальные ожидания – "экспектаций" друг друга, нормы поведения, права и обязанности своей социальной роли. B. Человек реализует социальные роли через "подражание" (в детстве), "исполнение" и "выбор" тех ролей и групп, где этого человека ценят
Теория социальной драматургии	Люди, как актеры, разыгрывают роли, хотят произвести хорошее впечатление на других, скрывают свои недостатки. Взаимодействие людей – это театральная пьеса
Теория этнометодологии	А. Взаимодействие людей регулируется законами, нормами, правилами, ценностями – это центр социального взаимодействия. Б. Люди сами стремятся к установлению согласия, каких-то правил
Пихоаналитические теории	При взаимодействии людей воспроизводится их детский опыт (подчиняются лидерам группы, подобно тому как подчинялись в детстве отцу; конфликтуют с людьми, если в детстве протестовали против родителей)
Трансактный	A. Взаимодействие людей зависит от психологических позиций, занимаемых ими в процессе общения. Б. Человек может занимать позицию Взрослого, Родителя либо Ребенка в той или иной ситуации взаимодействия. B. Различные формы взаимодействия людей характеризуются специфическими позициями участников. Г. Выделяют формы взаимодействия: ритуалы, операции, времяпрепровождение, игры, манипуляции, уход, соревнование, конфликт Щепаньский Я. Элементарные понятия социологии: пер. с польск. М.: Прогресс, 1969. С. 84. Столяренко Л. Д„ Столяренко В. Е. Социальная психология. 4-е изд., 2012.