ЛЕКЦИЯ 6

ЖОРЖ САНД - ПИСАТЕЛЬНИЦА - ФЕМИНИСТКА

1. Жизненный путь Жорж Санд. Истоки феминистской теории

2. Роман «Индиана» - литературный дебют французской писательницы.

3. Образ сильной и независимой женщины в дилогии «Консуэло», «Графиня Рудольштадт».

1. Жизненный путь Жорж Санд. Истоки феминистской теории

ЖОРЖ САНД (1804-1876) - это большой мир прекрасных образов, духовных поисков и открытия истины. Ее творчество - большое историко- литературное явление XIX ст., и пройти его в нашем курсе мы не имели права. Она заглянула в такие глубины человеческой души, которые еще не открывались никому до того времени; именно с ее именем связана постановка проблемы эмансипации женщины во французской литературе, которую позже позаимствовали Марко Вовчок, Ольга Кобылянская, София Крушельницкая, Наталья Кобринская, София Окуневская в украинской литературе.

В романах Авроры Дюпен (по мужу Дюдеван), которая писала под мужским псевдонимом Жорж Санд, указанная проблема приобрела характер противостояния с окружением, с собственными убеждениями и стремлениями или же глубокой психологической драмы самого человека, которая сделала определенный шаг вопреки общепринятой морали.

Аманда Аврора Лион Дюпен родилась в 1804 г. в небольшом городке Ноан, недалеко от Парижа, в дворянской семье. Отец был офицером наполеоновской армии. Мать происходила из семьи мещан и была женщиной легкого поведения. Поэтому родные ее будущего мужа были против брака своего сына, который женился незнатною и небогатой девушкой. Воспитанием девочки занималась сначала рано овдовевшая мать, потому что родные отца долгое время не признавали ее. Под влиянием матери юная Аврора была очень религиоВНОй. Потом опеку над ней взяла бабушка - аристократка Мария-Аврора Дюпен, которая жила в своем поместье Ноан. С этого момента в душе девочки назрел раскол: она просто обожала свою мать, которая осталась в Париже, и любила бабушку. Но эти две женщины ненавидели друг друга. Однажды бабушка рассказала 14-летней девочке всю правду о «аморальное» поведение матери. Это был тяжелый удар для Авроры. Тогда она взбунтовалась и была отправлена на обучение в женский Августинская монастырь, где хотела остаться на всю жизнь. Там она влюбилась в интеллигентную и обаятельную монахиню Марию-Алисию и попросила удочерить ее. «Вас? - удивилась Алисия. - Но вы чрезвычайно отчаянно чертенок в монастыре!»

В 1821 г. умерла бабушка, и Аврора стала владелицей богатого поместья Ноан. Современники считали Жорж Санд непостоянной и бессердечной, называя ее бисексуальной, хотя не совсем понятно, были ли у нее сексуальные связи с женщинами. Своей близкой подруге Мари Дорваль, например, Санд писала письма, которые сегодня считались бы эротическими. Вот маленький отрывок из письма Жорж Санд, который может быть свидетельством того, какая тесная дружба связывала этих двух женщин: «... Я решила, что ты меня не любишь. Я ревела, словно тот осел... Мое сердце переполнено любовью к тебе... Я хочу любить тебя всегда... Если ты мне ответишь одним лишь словом «Приезжай!», я поеду, хоть будет у меня даже холера или любовник...». Но в те далекие времена письма такого содержания были довольно распространенным явлением и часто случались в переписке между подругами.

Жорж Санд была коренастою женщиной, невысокого роста, с выразительными чертами лица и темными глазами. Она постоянно курила сигары, а ее движения были резкими. Мужчин притягивали ее интеллект и жажда жизни. Она же не теряла головы от славы и популярности и оставалась верной только себе. Окружающие восхищались образованностью и умом будущей писательницы.

В 1822 г. Аврора вышла замуж за Казимира Дюдевана. Молодое супружество было счастливым. Аврора стала хорошей хозяйкой. Не прошло и года, как в семье появился первый ребенок - сын Морис. Но было что-то не так. Физическая близость не приносила радости Авроре, а духовной между мужем и женой не было. Они будто разговаривали на разных языках. В одном из писем своему мужу Аврора писала: «Когда мы разговаривали, особенно о литературе, поэзии или моральные ценности, ты даже не знал имен писателей, о которых я говорила, и ты называл мои суждения глупыми, а чувства романтическими. Я перестала говорить об этом, я чувствовала себя разбитой от осознания того, что наши вкусы никогда не совпадут...». Казимир очень боялся потерять Аврору и даже начал читать «умные книжки». Пропасть между простаком Казіміром и его умной женщиной увеличивалась с каждым днем. Он начал пить. Она же мечтала о счастье женщин в браке, поскольку сама такого не имела.

После 9 лет несчастной семейной жизни перед ней предстал выбор между личной свободой и правилами поведения в обществе. Аврора решила покинуть мужа, зная осуждение светского общества. Процесс развода длился более года, но «игра в суде» того стоила: Аврора добилась свободы от ненавистного мужа, и дети - дочь Соланж и сын Морис, несмотря на старания Казимира, остались с ней.

Пытаясь достичь экономической независимости, Аврора начала писать романы. Оставив мужа, она уехала в Париж. Знатная и богатая женщина ничего не взяла с собой. Она жила в дешевых комнатах, зарабатывая себе на жизнь работой в газете «Фигаро». На эти факты биографии писательницы важно указать и том, что они в той или иной мере легли в основу первых ее романов и в общем многое проясняют в ее творчестве.

Уже в первые годы жизни в Париже Аврора Дюдеван носила мужскую одежду, и свои романы подписывала мужским именем. От своего женского имени она хотела избавиться, изменив и его, и весь свой вид. С того времени о себе она писала и говорила только в мужском роде. Она выступила против института буржуаВНОго брака, который базировался на подавлении и пользы, за эмансипацию женщины. Недолгим экспериментом оказался ее чисто сексуальную связь с писателем Проспером Мериме, будущим автором «Кармен», к которому Санд не имела абсолютно никаких чувств. Поэтому их отношения скоро сошли на ноль. «Я думала, - писала Санд, - что он обладает секретом счастья, что он мне откроет его...что его беспечность вылечит мою детскую чувственность».

В начале весны 1833 года Жорж Санд познакомилась с молодым поэтом Альфредом де Мюссе, который был на шесть лет моложе нее. Этот союз вызвал очередную волну незадоволень и критики со стороны высшего общества: «И что она только себе позволяет, эта вольтерьянка! Презирает устои общества, меняет мужчин, как перчатки, а еще...» Аврору эти разговоры только развлекали: «За зло, которое мне приписывают, отвечает Жорж Санд, а поскольку это мужчина, то и оценивать его надо соответственно. Что касается женщины, бедной Авроры, так она ни в чем не виновата - она умерла еще в самом начале». В течение двух лет они были счастливы, особенно во время путешествия в Италию. Альфред, хотя и подчеркивал чоловікоподібність своей возлюбленной, но безумно любил и воспевал ее в своих стихах. Совместная жизнь закончилось в Венеции, где у постели больного Мюссе она нашла своего нового любовника - врача Пьетро Паджелло.

С некоторыми из ее любовников отношения складывались совсем иначе, когда Сайд полностью контролировала ситуацию. Разница в годах никогда ее не останавливала: белокурые юноши, которые вызвали материнские чувства, всегда были ее слабостью. Именно в таком ракурсе происходил ее роман с выдающимся польским композитором Фредериком Шопеном. Он был на шесть лет моложе нее и их связь длилась более девяти лет. Жорж Санд обожала его музыку и самого композитора, преследуя его всюду. их роман начался в 1838 году; по мнению критиков, именно в эти годы они создали свои лучшие произведения и она стала известна миру как автор «Консуэло». Аврора порвала с ним все отношения, когда он выступил против нее в одном из споров, которые она вела с мужем своей дочери.

Среди других любовников были, например, Александр Дамьен Мансо, который познакомился с ней, когда ему было 32 года (ей - 45), и мирно прожил с ней 15 лет. А также художник Шарль Маршал, которого Санд называла «мое толстенькое дитя». Когда они встретились, Шарлю было 39 лет, а писательницы - 60.

Профессиональным литератором Жорж Санд стала в 1830 г., когда была сотрудником журнала «Фигаро». Первый роман «Роз и Бланш» Аврора Дюпен написала в соавторстве с Жюлем Сайдо, писателем второстепенным и не очень популярным. Он же стал и ее первым любовником, который моложе ее на шесть лет. Роман имел большой успех у читателя, и о его тайного творца под именем Жюль Сандо ходили разные слухи. Чтобы подогреть интерес читателей, Аврора решила оставить прежнее имя, слегка подправив его. Так появился псевдоним Жорж Санд (в том, что писателем должен быть именно мужчина, она не сомневалась).

В целом литературное наследие писательницы охватила более чем 100 романов и повестей, 18 драм, большое количество публицистических статей, многотомную автобиографию и более чем 18 тыс. писем. Работая для газет и журналов, она ежедневно писала 20 обязательных страниц, что стало нормой ее литературного труда.

В начале своего творчества писательница разработала новый жанр во французской литературе XIX в. - психологический романтический роман. Обращение к психологическому роману с минимальным количеством действующих лиц и внешних событий вытекало из представления писательницы о том, что человек нуждался не столько свободы в социальном обществе, сколько индивидуальной свободы ее духовной жизни. Поэтому творчество Жорж Сайд - это стремление переосмыслить литературную традицию, по которой женщина зависела от социальной среды, была обречена на унижения. Писательница обращалась к женщине как объекта прежде всего психологического изображения, отслеживала ее настроения, ход мыслей, смену чувств. Своим творческим пером она боролась за освобождение женщины, за ее право распоряжаться собственной судьбой, и называла себя «Спартаком среди рабынь».

В ее романах создана целая галерея образов передовых женщин, которые пытались эмансипироваться от гнева и унижения, в которые они были поставлены обществом. В своих произведениях Жорж Санд предлагала идею «свободной женщины», предоставив ей возможность самой управлять своей судьбой, иметь равные возможности с мужчинами в повседневной жизни и общественной деятельности.

В многочисленных романах Жорж Санд идеи освобождения личности (также эмансипация женщины), демократизм сочетались с утопией. Героиням ее литературных произведений всегда везло победить в слишком тяжелых жизненных ситуациях. В последний момент им везло: например, если женщине необходимо изменить любовника, ее муж «случайно» умирал. В реальной жизни, к большому сожалению, Жорж Санд сама принимала необходимые меры в аналогичной ситуации, не очень, как видим, надеясь на помощь свыше.

До последних своих дней Жорж Санд оставалась верной романтической традиции. Несмотря на это, ее объединяла тесная дружба с Г.Флобером - сторонником реалистического течения. До последних дней писатель не оставляла своего пера. На склоне лет она пришла к выводу: «Мои внуки - лучшая гигиена души и тела. С ними я не чувствую заката. Я опять Аврора!» В 1876 г. сердце Жорж Санд перестало биться.

В творчестве писательницы критики выделяют три периода:

I. Период романтического созревания и возмужания. Этот период продолжался до середины 30-х годов. Для него наиболее характерными стали романы: «Валентина» (1832), «Лелія» (1833), «Жак» (1834). Ведущая тема - тема зависимости и униженного положения женщины в тогдашнем обществе.

II. Период перелома в мировоззрении и эстетике Жорж Санд (II пол. 30-х гг. - 1848 г.), связан с ее увлечением утопическим социализмом. В творчестве писательницы это проявилось в идеализации народа как носителя высших моральных качеств. Именно в этот период были созданы романы: «Мопра» (1837), «Странствующий подмастерье» (1840), «Орас» (1841), дилогия «Консуэло» и «Графиня Рудольштадт» (1843 - 1844), «Мельник из Анжибо» (1847). Главные герои первых романов - это бунтари - женщины, и их бунт преломленный через проблему эмансипации женщины.

III. Этот период творчества наиболее длительный и наименее динамичный (после 1848 г.). Писательница все заметнее выходила из ритма общественного и литературного развития. Она создала ряд романов, в которых центральное место отведено изображению узкого мира семейной жизни, где звучали мотивы примирения с действительностью.

2. Роман «Индиана» - литературный дебют французской писательницы

«Индиана» также был задуман как совместный роман, но Жюль Сандо так и не принял участия в его написании, и Аврора Дюдеван написала сочинение самостоятельно. Она по собственным убеждениям не хотела выступать в литературе под своим именем. Издатель настаивал на сохранении псевдонима, который уже был известным читателям. С другой стороны, Аврора не хотела выпускать в свет книгу под общим псевдонимом, к которой Сандо не имел никакого отношения. Выход нашли: вымышленную фамилию осталось неизменным, а имя Жюль изменили на Жорж.

Критики сразу заметили роман, появились положительные отзывы в литературных газетах и журналах. Бальзак в свое время писал: «Эта книга - реакция правды на фантастику, нашего времени - в средневековье, внутренней драмы - на вошедшие в моду необычайные происшествия, простой современности - на преувеличение исторического жанра». И только в клерикальных и реакционных кругах произведение встретили враждебно, рассматривая его как аморальный роман, направленный против брака.

Эпоха достаточно четко определена в самый роман: действие охватила период с осени 1827 года к концу 1831 года. Это годы кризиса эпохи Реставрации, которая привела к падению режима. В романе - только отзывы этих событий. Даже разговоры о политике носили лишь общий, схематичный характер, что воспринималось только как средство, который позволил контрастно противопоставить героев.

По первоначальным замыслом произведение должен заканчиваться самоубийством Ральфа и Индианы. Но это могло негативно сказаться на издании книги, поскольку католическая церковь осуждала самоубийство. В последней редакции появилась заключительная глава со счастливой концовкой.

Российские читатели еще при жизни писательницы познакомились с ее творчеством. Роман «Индиана» в переводе А. и И. Лазаревих вышел в свет уже в 1833 году и вызвал целую волну восхищенных.

Уже в первом самостоятельном романе «Индиана» (1832 г.) Жорж Санд подняла главную проблему - «женский вопрос». Бесправие женщины в обществе автор рассматривал как выражение несправедливого общественного строя. «Она не любила своего мужа, потому что ее заставляли его любит, и ее сознательная борьба против любого морального принуждения стала ее второй природой, принципом поведения, законом счастья...». В произведении проблема угнетения женщины переросла в проблему угнетения человека вообще.

В основу романа положены события из личной жизни писательницы, отношения с мужем и развода с ним, но романтично переосмыслены и преувеличены. Содержание произведения поднят на уровень большого социально-нравственной проблемы.

В центре книги - личная драма молодой женщины Индианы, наделенного пылкими чувствами и богатым внутренним миром. Она страдала от морального угнетения со стороны мужа, полковника Дельмара, и нашла духовное освобождение в любви к Раймона де Рам"єра. Но ее трагедия росла в процессе того, как Индиана все больше влюблялась в Раймона, человека скорее эгоистичное и марнославну, чем нежную. Его также любила служанка Нун, которая закончила жизнь самоубийством из-за любви. Хотела уйти из жизни и Индиана, когда Раймон, испугавшись осуждения общества, отказался от нее. Но героиня, отстаивая собственную самоценность и самоуважение, стремилась коренной ломки общественных стереотипов, направленных против женщины.

Конфликт между Индианой и Дельмаром постепенно разгорелся с небывалой силой. Героиня бросила мужа и решила ехать в Париж разыскивать Раймона. Но он уже забыл ее и женился. Любовник отвернулся от Индианы, узнав, что она покинула дом мужа, потому что боялся скандала. И молодая женщина в отчаянии вернулась обратно на остров. Там она узнала о тайном и глубокая любовь кузена Ральфа Брауна. Вместе с ним Индиана бросилась в водопад. Но молодые люди не гибли. Они счастливо жили, скрываясь от людей в лесах острова Бурбон.

Природная искренность и душевность, молодой задор и неугасимая энергия помогли главной героине романа найти свое счастье. Она сделала сознательный выбор спутника жизни и обрела собственное предназначение: любить и быть любимой. Тем самым Жорж Санд постановила, что счастье человека вне цивилизации, в общении с природой. Этими мыслями писательница была близка идеям Ж.-Ж. Руссо. Но в более поздних романах она отказалась от такого романтического финала, и герои последующих романов находили выход в самоубийстве.

На протяжении всего творчества Жорж Санд настойчиво искала свой стиль, отказавшись лишь от реалистичного созерцания мира, в котором, по ее мнению, не достаточно фантазии, выдумки и идеальности. Как писательница - романистка она всегда шла к идеалу. Под этим она имела в виду: «изображать людей такими, какими они должны быть, а не такими, какими они есть». Эти эстетические принципы отразились в его последующих романах.

3. Образ сильной и независимой женщины в дилогии «Консуэло», «Графиня Рудольштадт»

В 40-х годах писательница создала свои лучшие произведения - дилогию «Консуэло» (1842 - 1843), «Графиня Рудольштад» (1843 - 1844). Они писались в то время, когда Жорж Санд перестала противопоставлять людей мысли и людей действия, возразила величие непонятных страданий. Но зато она углубила психологизм в своих романах, закрепила общественно-политические взгляды. Две части связаны между собой не только фабулой - историей любви Консуэло и графа Альберта, но и динамичным действием, изменениями среды и обстоятельств, мужественным духом приключений. Все события развернулись в Германии в середине XVIII в. В центре двух частей предстала простолюдинка Консуэло с высокими моральными качествами, мужественная, сильная и независимая женщина.

Очень популярным был и остается роман «Консуэло». Основная цель писательницы - показ социального лица искусства, в данном случае музыки. Поэтому не случайно героиней романа стала певица, актриса Консуэло. Это новый тип женщины в творчестве Жорж Санд, что проявилось в ее отношении к браку и труда. Классическая триада «церковь, кухня, дети» никоим образом ее не касалось, она не имела намерения становиться хранительницей домашнего очага и таким образом реализовывать свой природный женский потенциал. Консуэло реализовала себя вне тесными пределами классической триады и достигла высокой цели в своем искусстве: служить народу, пробуждать в них высокие чувства. «Все ее существо было до крайности возбуждено; ей казалось, что вот-вот что-то порвется в ней, как чересчур туго натянутая струна. И это лихорадочное возбуждение уносило ее в волшебный мир: она играла точно во сне и удивлялась сама, что находит в себе силы действовать наяву».

Тема романа - искусство и художник, их место в обществе. Консуэло - талантливый самородок, представительница народа, которая вобрала в себя богатство народной музыки. «Консуэло запела просто, непринужденно, и под высокими церковными сводами раздался такой чистый, прекрасный голос, какой не звучал еще в этих стенах». Ее символический образ: она - «живое воплощение музыки».

Молодая девушка наделена великим даром пения. Верность искусству она сохранила, проходя испытания и долгие скитания Италией, Германией, Чехией. Самоотверженная героиня в своем служении искусству, ее не привлекали ни слава, ни деньги, ни драгоценности, ни аплодисменты публики. «А пока вы сделали большую ошибку, отказавшись от драгоценностей и титула. Ну, ничего! У вас есть на это причины, в которые я не вхожу, но думаю, что такая уравновешенная особа, как вы, не может поступит легкомысленно».

Прокладывая путь испытаний и трудностей, преодолевая многочисленные искушения: отказ стать фавориткой графа Дзустіньяні, Годіца, короля Фридриха II, женой богатого и знатного графа Рудольштадта, Консуэло получила свободу, независимость, отдала свое искусство народу. Она жертвовала ради искусства и своей первой любовью к Андзолетто.

С музыкой связана большинство героев романа, но носителями подлинного искусства стали Консуэло, Гайдн, граф Альберт фон Рудольштадт. Девушка вместе с молодым Гайдном пела крестьянам и ремесленникам во время поездок, и она чувствовала себя при этом лучше, чем тогда, когда выступала перед изысканной публикой.

Так, в романе «Консуэло» женщина предстала в неожиданном и новом для мировой литературы ракурсе: человека, сознательного собственного призвания. Центральным образом Жорж Санд показала, что женщина должна быть в обществе во всем равная с мужчиной, должна заниматься общественно-полеВНОй деятельностью, и только тогда она будет духовно богатой.

Свой замысел писательница продолжила развивать в романе «Графиня Рудольштадт». Тогда как в первом томе Консуэло встала перед нами как творческая личность, гениальная певица, во втором томе мы почти не слышим ее пения. И это обусловлено не только изменением атмосферы произведения (в такой атмосфере музыка затихает), но и нарастанием внутренней драмы героини.

Во второй части дилогии автор расширила пределы воспроизведения событий: главная героиня попала из мира театральных и аристократических интриг в стихию тайн и мистических легенд. Уже в первых главах романа выведены загадочные персонажи - известные маги - авантюристы XVIII ст. Калиостро и Сен-Жермен, призрак королевского замка. Консуэло все время находилась под чьим-то присмотром: то при дворе прусского короля, то в замке Шпандау, то в «райском» дома среди владений анонимного герцога, где за ней наблюдало Невидимых глаз.

Во второй части книги главная героиня сама поступила в могущественного ордена Невидимых, графиня Ванда (мать графа Альберта) сравнивала с семьей. А поэтому центральная тема романа - место женщины в семье, преимущество родственных связей над социальными. Невидимые - это тайное братство, наполовину политического, наполовину религиоВНОго характера, свои обряды и наставления позаимствовало в обществе масонов.

В эпилоге романа перед читателями предстала зрелая Консуэло, которая потеряла после болезни свой странный голос, осталась без друзей и положение в обществе, пережила распад ордена Невидимых. Вместе со своим любимым Альбертом и детьми, рожденными от него, она вернулась к бродячей жизни цыган. В финале писательницы раскрыла мужественный тип женщины: сильной духом мать семейства - уже совсем не гений.

В эпилоге дважды упомянуты «могучие плечи», на которые она героиня посадила в дороге детей. Эта символическая деталь подвела к выводу, что эмансипация, которую упорно отстаивала Жорж Санд, в результате превратилась в «право» женщины носить больше носилки и проблем на своих плечах, чем мужчина.

Писательницу - феминистку всегда интересовал вопрос, как влияет общество на душу человека. Она пришла к выводу, что общая действительность лишена высоких духовных идеалов, поэтому это вызывает существование насилия, эксплуатации, лицемерия, обесценивание культуры. Поэтому посчитала свой долг как учителя и пророка показать путь к восстановлению утраченных ценностей.

Исправление общества, по мнению автора, должно было начаться с каждой отдельной личности в борьбе за пробуждение высоких человеческих чувств. Именно поэтому главные героини романов представали в постоянной схватке с противоестественными обстоятельствами, которые мешали по-настоящему свободно жить, мыслить, любить. Писательница лелеяла надежду, что впоследствии придет время окончательной победы над миром социального абсурда.

Разумеется, в творчестве Жорж Санд можно выделить еще немало ярких и неповторимых женских образов. Она с большим мастерством раскрыла внутренний мир своих героинь, описала и проанализировала их поступки, пыталась обосновать причины трагической судьбы женщин. Поэтому критики часто называли писательницу «психологом женской души». Выдающаяся деятельница литературы считала, что самое большое женское счастье - не в абсурдном, общественной, емансипованому, а в семье, в любви близких, дорогих сердцу людей.

Вопросы для самоконтроля

1. Каковы истоки феминистской теории Жорж Санд?

2. Почему Аврора Дюпен выбрала себе мужской псевдоним?

3. Новый жанр во французской литературе XIX в. разработала писательница. Его сущность.

4. Почему Жорж Санд называла себя «Спартаком среди рабынь»? Как это отразилось в ее творчестве?

5. Раскройте образ сильной и независимой женщины на примере романов писательницы.

Жорж Санд

Жорж Санд внесла большой вклад в развитие французской литературы. Она стояла во главе движения за эмансипацию женщин.

Настоящее имя писательницы – Амандина Аврора Лион Дюпен. Она родилась в семье известного маршала Морица Саксонского. Аврора рано потеряла отца и осталась на иждивении взбалмошной матери и бабушки. Атмосфера в семье была далека от романтической: бабушка нередко устраивала скандалы, упрекала мать Авроры за то, что она низкого происхождения и вела себя довольно непристойно до заключения брака. Девочка неизменно становилась на сторону матери, старалась во всем ее поддерживать.

Семейная жизнь Авроры началась, когда ей было 18 лет. Ее мужем стал молодой артиллерийский поручик Казимир Дюдеван, незаконнорожденный сын барона, с детства лишенный состояния. Тем не менее отец жениха все-таки выделил некоторую сумму на свадьбу. У Авроры было имение, которое она унаследовала от бабушки.

Несоответствие финансового положения супругов быстро привело к их полному разрыву. От этого брака у Авроры родилось двое детей: сын, которого в честь именитого маршала назвали Морицем, и дочь Соланж. Аврора прилагала все усилия, чтобы сделать семейную жизнь более приятной, несмотря на материальные трудности: она шила одежду для детей, сама готовила и занималась хозяйством. К сожалению, этого было недостаточно, тогда она стала заниматься переводами, а несколько позже начала писать роман. В результате неудовлетворенности своим творчеством Аврора бросила первое творение в огонь.

В конце концов молодая женщина была вынуждена переехать в Париж вместе с маленькой дочерью. Здесь она поселилась в старом доме на чердаке.

Для того чтобы сократить траты на женские наряды, Аврора стала носить мужские костюмы, удобство которых заключалось еще и в том, что их можно было надевать в любую погоду. Молодая женщина надевала длинное серое пальто, круглую фетровую шляпу, высокие сапоги и отправлялась бродить по городу, абсолютно счастливая и довольная своей свободой. Иногда к ней приезжал муж, тогда они ходили в театр или обедали в каком-нибудь дорогом ресторане. Летом Аврора с дочерью устраивали каникулы и жили несколько месяцев в Ноане. Эти месяцы мучительной болью отдавались в сердце Авроры, поскольку именно здесь жил ее горячо любимый сын.

Встречи со свекровью не приносили Авроре особой радости. Своенравная и требовательная женщина всегда была против литературного творчества снохи, более того, она запретила писательнице издавать свои книги под именем Дюдеван, и Аврора взяла псевдоним Жорж Санд. Уже весной 1832 года вышел в свет ее первый роман «Индиана», который с восторгом встретили не только читатели, но и критики.

В кругу своих современников Жорж Санд слыла аморальным человеком, ее считали лесбиянкой, по крайней мере бисексуалкой, и неоднократно отмечали, что писательница не реализовала до конца свой материнский инстинкт, что выражалось в поиске мужчин намного младше нее. Жорж Санд обладала резкими манерами. Ее неординарный интеллект и страстная жажда жизни неизменно притягивали мужчин.

Принято считать, что первой любовью Жорж Санд был молодой писатель Жюль Сандо. Тем не менее, по признанию самой писательницы, она была влюблена еще задолго до встречи с Сандо. Жорж Санд испытывала к этому человеку чистые платонические чувства и, бывало, далеко за полночь засиживалась над пламенными посланиями к своему возлюбленному. Этот загадочный мужчина, тайну имени которого Жорж Санд так и не раскрыла, не хотел довольствоваться платоническим «браком душ», поэтому в конце концов романтически настроенная Аврора была вынуждена согласиться, чтобы он поискал счастья с другой женщиной.

Жорж Санд никогда не занималась сексом, если не была уверена, что влюблена в своего партнера. По утверждению некоторых любовников, она была фригидна, но в действительности принадлежала к тем женщинам, которые становятся страстными только под влиянием чувств. Санд тоже могла быть страстной и чувственной. Например, как признавалась сама писательницы, она обожала женатого некрасивого Мишеля де Бурже, который заставлял «трепетать ее от желания».

Третьим возлюбленным Авроры был Альфред де Мюссе, о знакомстве с которым она долгое время мечтала. Когда Мюссе был в зените славы, Жорж Санд выпустила уже четыре романа, которые пользовались большой популярностью. Вместе со всеобщим признанием к писательнице пришли и деньги.

С первой минуты знакомства с Альфредом Жорж Санд была вынуждена признать, что он прекрасно выглядит. Он был младше нее на 6 лет, худощавого телосложения, со светлыми волнистыми волосами. Мюссе мог искусно вести светскую беседу, украшая ее изящными оборотами.

По поводу внешности самой Жорж Санд у ее современников нет однозначного мнения. Некоторые считали ее отвратительной, другие – невзрачной. Однако Мюссе описывал Жорж Санд совершенно иначе: «Когда я увидел ее в первый раз, она была в женском платье, а не в элегантном мужском костюме, которым так часто себя безобразила. И вела она себя также с истинно женским изяществом, унаследованным ею от своей знатной бабушки. Следы юности еще освежали ее щеки, великолепные глаза ярко блестели, и блеск этот под тенью темных густых волос производил поистине чарующее впечатление, поразив меня в самое сердце. На лбу лежала печать бесконечности мыслей. Говорила она мало, но твердо».

После знакомства с Жорж Санд Мюссе часто говорил, что любовь к этой женщине перевернула всю его сущность. До встречи с ней он не испытывал такого восторженного состояния, той эйфории, которую ощущаешь в юности.

Альфред де Мюссе покорил Аврору не сразу. Во время первого свидания ей понравились его изящные манеры, его отношение к ней как к великосветской даме, несмотря на то что Аврора влачила в то время почти нищенское существование. Жорж Санд также польстило, что известный поэт обращается к ней с просьбами оценить его произведения.

Различие характеров проявилось не сразу, и любовники первое время были счастливы. Однако в скором времени все недостатки Мюссе выступили наружу. Жорж Санд не могла терпеть его постоянные галлюцинации, когда он якобы общался с духами. Во время ссор он обвинял любовницу в холодности и говорил, что ей следует жить в монастыре. Такие упреки особенно ранили Жорж Санд, которая всегда верила в благородную и возвышенную любовь.

Совместная поездка в Венецию показала все внутренние противоречия их взаимоотношений. Мюссе забросил творчество, и, чтобы обеспечить утонченного любовника необходимым для него комфортом, Жорж Санд активно начала писать. По ее признаниям, Мюссе продолжал свою беспутную жизнь, в результате чего здоровье его сильно пошатнулось. Врачи подозревали у него воспаление мозга или тиф. Жорж Санд самоотверженно ухаживала за своим возлюбленным, почти ничего не ела и проводила возле больного бессонные ночи. В это время как раз и появился в ее жизни молодой врач Паджелло. После того как кризис прошел, врач еще долгое время не отходил от больного. Однажды вечером он получил конверт из рук Жорж Санд. На вопрос, для кого он предназначен, она написала «глупышке Паджелло».

Содержимое конверта ошеломило врача. В нем лежал лист с целым списком вопросов: «Только ли хочешь меня или любишь? Знаешь ли ты, что такое духовное желание, которое не может усыпить никакая ласка?» и т. д. Как позже говорил Паджелло, это было заклятие ведьмы.

После выздоровления Мюссе потребовал объяснений, на что Жорж Санд ответила, что впредь она может считать себя свободной, так как перед болезнью он вел себя непристойным образом и сам говорил о разрыве. После этого Жорж Санд и Паджелло переехали в Париж. Врач чувствовал себя в этом городе чужаком, поэтому вскоре вернулся обратно в родную Венецию. Мюссе направился в Баден, а Жорж Санд поехала залечивать раны в свое имение.

Поэт слал ей страстные послания следующего содержания: «О, страшно умирать, страшно так любить. Что за желание, мой Жорж, что за желание тебя! Я умираю. Прощай!». Тем не менее самого страшного не случилось, и грозивший отправиться к праотцам поэт вернулся в Париж, где бывшие любовники вновь воссоединились. И сразу последовала череда взаимных обвинений и уколов ревности. В конце концов Жорж Санд решила, что пора прекратить бессмысленную войну, и любовники расстались навсегда. Теперь они могли полностью освободиться от тяжелого груза воспоминаний, перенеся их на лист бумаги.

Нельзя не упомянуть имя великого композитора Шопена, который занимал центральное место в жизни Жорж Санд в течение 10 лет. Сначала писательница всячески уклонялась от его ухаживаний, так как считала, что блестящий композитор создан только для музыки и страсти и скоро заскучает в объятиях такой откровенной дамы, как она, но ошиблась: погасить возникший огонь желания Жорж Санд была уже не в силах.

А познакомились они так. Шопен как-то вечером оказался на приеме у некой графини К. К концу приема, когда большая часть гостей уже разъехалась, Шопен сел за фортепиано и начал импровизировать. Вскоре он почувствовал на себе взгляд, который, казалось, пытался проникнуть в его в душу. Композитор поднял глаза и увидел просто одетую даму, от которой веяло ароматом фиалок. Когда он собирался домой, женщина подошла к нему и начала рассыпаться в похвалах по поводу его блестящего исполнения. Шопену было приятно слышать похвалы такой знаменитой писательницы, но за свое сердце он оставался спокоен: внешне она ему не понравилась.

Однако это была бы не Жорж Санд, если бы ей не удалось его увлечь. Следует сказать, что писательница никогда не церемонилась с многочисленными любовниками и прекрасно умела ими управлять. Против нее не мог устоять никто, даже недоброжелатели. Лучшего доказательства этому, чем любовь Шопена, не существует. Его чистая душа потянулась к женщине, которая носила мужские костюмы, курила сигары и свободно выражалась.

Любовники поселились на Мальорке, однако история повторилась: в период самого расцвета романа Мюссе заболел, то же случилось и с Шопеном. Для вольнолюбивой, презиравшей всякую слабость Жорж Санд жизнь стала невыносимой, и она начала подумывать о разрыве. Однако сделать это было довольно сложно, и даже опытная в таких делах Жорж Санд засомневалась в себе. Тогда она написала роман, в котором легко угадывается она сама, возвеличенная до статуса королевы, и Шопен, наделенный всеми возможными слабостями. Конец был неизбежен, но композитор все еще надеялся на чудо.

Приблизительно через год после разрыва бывшие любовники встретились вновь. Раскаявшаяся Жорж Санд подошла к Шопену и протянула ему руку. Побледнев и не сказав ни слова, тот вышел из зала. На этом, конечно, список романов писательницы не закончился. Среди любовников Санд был гравер Александр Дамьен Мансо, а также художник Шарль Маршал.

До сих пор представляется сомнительным утверждение, что писательница вступала в связь с женщинами. До наших дней дошли письма к актрисе Мари Дорваль, которые явно имеют эротический оттенок, однако следует учитывать, что в то время такое обращение к подруге считалось вполне нормальным. В целом можно сказать, что Жорж Санд – неординарная, многогранная личность, и неважно, сколько у нее было любовников, главное то, что она оставила после себя прекрасное литературное наследие.

Н.А. Литвиненко

Семантика любви как культурно-исторического феномена: романы Жорж Санд

Любовь рассматривается в контексте историко-культурных исканий XVIII-XIX вв. В центре внимания литературоведческий, романный и романтический аспекты проблемы, ее воплощение в романах Жорж Санд.

Ключевые слова: романтический, романтизм, сентиментализм, просвещение, роман, романист, идеал, любовь, страсть, счастье, исторический, историзм.

Имя Жорж Санд не только в прошлые века, но и в нашем столетии окружено домыслами, легендами, требующими уточнения или опровержения. В свете опыта новых веков приходит другое понимание прошлого. За окружающими писательницу мифами, их интерпретациями различим комплекс разнообразных актуальных проблем и причин - попыток каждый раз по-новому идентифицировать женское сознание и самосознание, понять роль женщины в меняющемся мире и прошлых, и нынешнего веков, осмыслить процесс формирования ее особого личного и личностного статуса в современной массовой и немассовой культуре. Отдаленно различима проблема «потерянного» или «непотерянного» пола , утраченной или неутраченной любви - к ней, ее героям, к тем, кто окружает нас в жизни.

Тема и проблема любви - одна из центральных в творчестве писательницы, с ее трактовкой связана одна из тайн долговременного успеха у читателей разного уровня и типа, разных эпох и стран. Заслуга Жорж Санд - среди прочих других - в том, что она явилась одним из создателей нового - романтического - мифа о любви, обладающего не только конкретно-исторической, но и универсальной эстетико-философской основой. Любовь (в широком смысле) - это то свойство бесконечной духовной щедрости (abondance), которое, по мысли современного исследователя, определяет своеобразие и притягательность Жорж Санд: писательница создала не только эстетику, но и этику, даже метафизику такой щедрости (abondance), вовлекающие читателя в мощный и одухотворенный поток творчества. В этой связи можно было бы - по дальней аналогии - вспомнить одного из любимых гофмановских героев - композитора Иоганнеса Крейслера, которого литературовед Н.Я. Берковский назвал «бесконечно

Филологические

Литературоведение

дающим». У Жорж Санд способность или неспособность любить - знак полноценности или неполноценности человеческого бытия.

Жорж Санд-женщина организовывала свою жизнь по-новому, без оглядки на устоявшиеся стереотипы и каноны, строила свои произведения вокруг любви и духовных исканий своих героев, стремящихся найти путь к более справедливому общественному устройству и новому типу отношений между мужчиной и женщиной. Она в этом во многом предугадывала и готовила XX век.

Это очевидно, несмотря на то, что интеллектуалы рубежа прошлых веков видели достоинства и заслуги писательницы в другом. Исповедовавший «культ доброты» М. Пруст разделял вкусы Алена к этой прозе, «ровной и текучей (lisse et fluide), которая, как романы Толстого, всегда проникнута добротой и душевным благородством» . Вслед за Аленом, для которого Жорж Санд была великой женщиной, великим человеком, великой душой , любовь к ней от своих мэтров унаследовал А. Моруа [Там же]. Его романизированная биография писательницы стала событием в литературной жизни Франции, способствовала пересмотру устоявшихся концепций творчества автора «Лелии» и «Консуэло»1. Пруст, Ален, Моруа черпали в творчестве Жорж Санд доверие, любовь к человечеству, надежду, гуманистические уроки литературы предшествующего столетия.

Отечественных демократов XIX века привлекали социальные и социалистические идеи писательницы. Для В.Г. Белинского, Н.Г. Чернышевского она была Иоанной д"Арк, «первой славой французской литературы», «пророчицей великого будущего» ... Как известно, следы прямого влияния Жорж Санд обнаруживает любовный треугольник в «Что делать?». Луи Виардо писал Жорж Санд из Санкт-Петербурга в ноябре 1843 года: «Здесь вы первый писатель, поэт нашей страны. Ваши книги у всех перед глазами; нам без конца говорят о вас, счастьем считают, что мы - ваши друзья» [Там же, с. 81]. Однако не только демократы-эгалитаристы восхищались Жорж Санд, но и Тургенев, увидевший в ней «одну из наших святых» ; Достоевский - «одну из самых ясновидящих предчувственниц более счастливого будущего, ожидающего человечество». Разумеется, были у Жорж Санд и «враги», думавшие по-другому, выносившие иные

1 Вслед за книгой Моруа выходят: Hommage a George Sand. Strasbourg, 1954; специальный номер журнала «Europe», 1954; Hommage a George Sand. Universite de Grenoble, 1969; в издательстве Classiques Garnier; Garnier - Flammarion переиздаются многие романы; с 1964 года начинает печататься 30-томная переписка Жорж Санд; в 1971 году выходят два тома ее автобиографических произведений (Gallimard).

вердикты. Мода говорить о Жорж Санд иронически, снисходительно или сурово определялась разными, в том числе личностными, мотивами, в ряду которых важнейшим была биографическая и художественная трактовка проблемы женщины - любви1.

Очевидно, творчество и личность Жорж Санд стягивали в едином фокусе многие проблемы общественной и литературной жизни XIX века -и Франции, и России, причем биографические, личностные аспекты судьбы писательницы не менее, чем ее творчество, вызывали противоречивую оценку и непреходящий живой интерес.

В рамках небольшой статьи мы акцентируем то, что обнаружило свою историческую продуктивность, выдержало испытание временем. Трактовка любви - это та грань популярности Жорж Санд, которая сближает ее с массовой романистикой XIX века и в то же время отделяет от нее, обнаруживая новаторство - единство ее идейных и этических исканий. Эти аспекты лежат в основе созданного ею романтического мифа о женщине и любви. Не исследуя его в целом, мы стремимся обозначить некий узловой момент его воплощения и функционирования - роль любовного свидания как важнейшего сюжетного компонента романного текста.

Чтобы отчетливее обозначить то новое, что вносит в трактовку темы любви Жорж Санд, мы обратимся к анализу своеобразия любовного свидания в романах писательницы о XVIII веке. Эти произведения позволяют увидеть феномен любви в процессе его исторического и личностного становления. В них переплетаются нравственные и эстетические представления предреволюционной эпохи и рождающаяся новая модель взаимоотношений женщины и мужчины, любви, вырабатываемая на новой исторической почве писательницей и ее героями. Отчасти это поможет понять особенности созданного писательницей инварианта романтического французского мифа о любви.

Жорж Санд посвятила XVIII веку несколько романов, в ряду которых особенно значимы «Mauprat» (1837), а также дилогия «Consuelo» (1842-1843) и «La Comtesse de Rudolstadt» (1843-1844); предметом изображения в каждом из них стала эпоха, предшествовавшая французской революции. Эти произведения в жанровом и эстетическом отношении

1 Издатель ее многотомного эпистолярного наследия Ж. Любен писал: жизнь Жорж Санд «открыла войны кланов, неискупимые, вечные; друзья Мюссе, друзья Шопена охотно сосредотачивали свой огонь с единственной целью - раздавить (ecraser) Жорж Санд. Ее политические принципы привлекли к ней другую свору врагов и несколько кадилоносцев -не более объективных» .

Филологические

Литературоведение

репрезентативны: они воплотили различные принципы транспонирования и трансформации романных дискурсов предшествующего столетия на более поздней романтической основе, в структуре исторического романа.

«Мопра» - психологический романтический роман, выдвигающий в центр актуальную для конца 30-х гг. проблему счастья и равенства -любви и брака «в понимании самом высоком и еще недоступном современному обществу» , - пишет Жорж Санд в предисловии, через двадцать лет после публикации произведения. Романистку привлекают не экономические аспекты брака-сделки, лежащие в основе многих произведений автора «Человеческой комедии», не любовь-тщеславие, как ее изображал Стендаль, не положение женщины в семье («Индиана», 1832), не байроническая тема отрицания любви, сложившейся на почве вековых традиций женского рабства («Лелия», 1833), но, как и в «Жаке» (1834), этические и психологические проблемы формирования нового типа взаимоотношений между мужчиной и женщиной как основы и любви, и брака, и общественной жизни. Их трактовку в значительной мере определяют исповедуемые героями руссоистские идеи и эгалитарные представления конца 1830 - начала 1840-х гг. самой Жорж Санд .

В дилогии на первый план вынесен другой жанровый модус, характерный для позднепросветительской и романтической литературы, - становление художника и, в русле социалистических исканий писательницы -пути преобразования общества. В каждом из произведений речь идет о соотнесении нравственных и социальных сторон жизни, этических, эстетических и социальных устремлений, выработанных французским обществом в предреволюционную эпоху, с утопическим модусом - этическим и романтическим абсолютом.

Обращение к историческому материалу и его выбор накладывают свой отпечаток на художественную разработку сюжетных коллизий, определяют в каждом конкретном случае актуализацию особого пласта жанровых и эстетических традиций предшествующего столетия. В первом случае - жанра романа-воспоминания и воспитания (Мопра»), во втором - на полифонической основе - разнообразных пластов не только приключенческого и готического жанров, включенных в ткань исторического романа-дилогии о становлении артиста («Консуэло»), но и рома-на-«посвящения» («Графиня Рудольштадт»).

«Мопра» - роман не просто о любви (таких произведений было неисчислимое множество со времен «Астреи»), не роман о неспособности любить («Рене» Шатобриана, «Адольф» Б. Констана, «Исповедь сына века» А. де Мюссе). Это роман о воспитании в любви и любовью, о ее

становлении и трансформации, о становлении личности как процессе «воспитания чувств», о восхождении к романтическому идеалу и счастью.

Жанровая форма романа-воспоминания, с его установкой на достоверность, включающей обращение к адресату, ироническую самооценку, рефлексию над изображаемыми событиями и переживаниями, позволяет «накладывать» временные планы, корректировать позицию и точку зрения повествователя. Писательница вводит мотивировку, объясняющую характер и предпосылки идеализации: восьмидесятилетний Бернар рассказывает историю своей жизни - историю любви к женщине, которой уже нет, о молодости, которая в далеком прошлом. В этих условиях идеализация достоверно объясняется механизмом работы памяти и сознания повествователя-героя. «Она была единственной женщиной, которую я любил; никогда другая не привлекла моего взора, не испытала страстного пожатия моей руки» , - говорит Бернар.

Герои-любовники Шекспира, воплотившие архетип любви-страсти, умерли молодыми; Ромео встретил Джульетту, уже обладая неким опытом любви. Герои Жорж Санд не испытывают любовь с первого взгляда, в их отношения не вмешивается рок, они не предназначены друг для друга волей близких, хотя, как и у Шекспира, их судьбы сплетены войной двух враждующих ветвей рода, одна из которых в романе воплощает феодальный разбой, а другая - просвещение и гуманность. Героев Жорж Санд соединяют «случайность» и «обещание», данное под угрозой насилия. Конфликт строится на переплетении и противоборстве разнообразных импульсов и побуждений, испытываемых персонажами, в первую очередь, героем: самолюбия, физического влечения, любви, поклонения и преклонения, страха быть обманутым, гордости и гордыни. Преодоление этого страха позволит героям достичь идеала - «1а ШеШе йетеПе» -пронести свою любовь «до конца», хотя они и не умерли в один день. Эта перспектива идеальной любви обозначена как реальность, но не стала предметом художественного изображения.

Процитированные слова Бернара звучат в предисловии писательницы к изданию 1857 г., и эти же слова завершают роман, подчеркивая целостность авторской концепции. Весь процесс становления героя соотнесен с этим максималистским императивом. Он мыслится как истина и высшая мудрость, завоеванная жизнью, исполненной заблуждений, как своеобразный подвиг во имя женщины и любви, увенчанный счастьем, которое в прошлом, но и в будущей встрече - по ту сторону земного предела. Это преображенные романтизмом традиции сказочно-рыцарского архетипа, сочетающиеся с руссоистским, просветительским убеждением в изначальном равенстве людей и их праве на счастье, полемически

Филологические

Литературоведение

опровергающие психологию отшельничества, неприкаянности, демонизма (Рене, Оберман, Лелия, байронический герой).

По замыслу и позиции повествователя «Мопра» - исповедальный роман, в котором «авантюрный элемент», событийный ряд служат основой и почвой изображения психологического процесса воспитания чувств1, но не во флоберовском, ироническом, а в прямом «созидательном» смысле. Это та разновидность романов, в которых любовное свидание вписано не в стратегию игры, светского успеха, но жизни - как «гибели всерьез». Оно становится центральным структурным компонентом, анализ которого позволяет осмыслить своеобразие построения и жанровую специфику романа, а также некоторые аспекты преемственности -с поэтикой и традициями романистики предшествующих эпох, поскольку роман о XVIII веке, созданный в поствальтерскоттовскую «эру», страстно, заинтересованно всматривался в него в стремлении по-новому понять связь времен, диалог эпох.

Любовно-психологический конфликт возникает уже в экспозиции, в первой, смертельно опасной встрече героев, первом узнавании друг друга. Естественно, что «начальный» и «конечный» элементы любовной коллизии в романе, принадлежащем зрелой стадии развития жанра, не «смыкаются», а предполагают последовательный ряд промежуточных сцен, выполняющих функцию развертывания интриги, созревания чувства, этапов его кристаллизации или ретардации, запутывающих интригу, направляющих читательское восприятие и восприятие героя в ложном направлении, и завершаются эпилогом, который одновременно служит кульминацией и развязкой. Семантика включенных в экспозицию, как и в кульминацию, смыслов в значительной мере определяет доминантные составляющие романной специфики жанра. В то же время «самоочевидные», клишированные компоненты романического и романтического, как обычно, не исчерпывают художественную реальность и эстетическое своеобразие романов Жорж Санд, прокладывавших пути новой беллетристике и новым процессам женской идентификации.

Герои «Мопра» имеют мужество пользоваться своим умом и вырабатывают собственные убеждения в беседе, диалоге, участниками которых являются и крестьянин-мудрец Пасьянс, и Маркас, прозванный крысоловом, и аббат, и дворянин Юбер де Мопра. Страсть главного героя «на глазах читателя» в повествовательной ретроспективе эволюционирует от

1 Современный исследователь выделяет в структуре «Мопра», «первого романа о счастливом браке», признаки приключенческого, любовно-психологического, исторического, воспитательного романа - в духе Руссо, традиции барочного романа .

инстинктивного влечения, предрассудков мужского деспотизма и вседозволенности к контролю над собой в духе руссоистских принципов, основанных на нравственных побуждениях и уважении к чувствам любимого человека. Для писательницы важна выработка в герое «просветленного разума», по мысли Руссо, такого, который руководит совестью ; для героев Жорж Санд важна и обратная связь - их совесть тоже оказывает влияние на работу разума, что определяет интеллектуально-психологический драматизм сюжета.

Любовное свидание в психологическом романе не только XIX века может быть выделено как структурный элемент, обладающий особой композиционной функцией: оно вводит или нивелирует конфликт, диало-гизирует и драматизирует структуру повествования, обновляет жанровые модусы произведения (пасторального или авантюрно-приключенческого, сентименталистского или романа-монодии, воспитания или романа-эпопеи), воплощает социальную, философскую, интимно-психологическую специфику сюжета в системе сложившейся или складывающейся поэтики жанра. Любовное свидание при этом углубляет экзистенциальные смыслы происходящих и воспринимаемых читателем событий, создает собственные механизмы взаимодействия с читателем, - не только массовым.

Первая сцена встречи героев - Бернара и Эдме - восходит к традициям готической литературы, строится на угрозе насилия над девушкой, невинным существом, в духе разбойничьего романа или неистовой литературы. Это сцена встречи с невинной жертвой одержимого инстинктами человека, естественного «наоборот», - дикаря, для которого естественны не «добрые», а воспитанные феодально-разбойничьей средой, злые начала. Уже первая сцена встречи героев вводит центральный для просветительского романа конфликт - между цивилизованным и культурным сознанием, между любовью и инстинктами, духовным и чувственным началами. В основе его у Жорж Санд остро социальное противопоставление народно-демократического, просвещенного и антинародно-дворянского начал как центральной идеологической оппозиции предреволюционной эпохи .

Поэтика разбойничьего романтического романа с готическими аллюзиями сменяется рядом сцен повседневного общения героев, в подтексте которых разрабатываются мотивы ревности, больного самолюбия, соперничества и связанной с этим мучительной для героя и для героини тайны. Мотив тайны, скрываемой, готовой вырваться, в глазах общества постыдной, в действительности - мнимо постыдной (в отличие от тайны Рене), создает постоянную угрозу психологической катастрофы. Герой «до самого конца» не знает, любим ли, отдает ли его избранница ему

Филологические

Литературоведение

предпочтение перед другими. Она же загадочно и для героя и для читателя то ли не хочет, то ли не может сделать свой выбор. Заявленное повествователем в экспозиции знание благополучной развязки позволяет читателю чувствовать себя надежно защищенным от трагедии.

Сцены свидания, случайного или преднамеренного, строятся на попытках выяснения истины, на обнаружении несоответствия того, что думают и делают герои, и того, что на самом деле происходит, на психологическом драматизме переживаний героя. Романтический психологический роман вводит технику варьирования и остранения топоса свидания: в саду, в лесу, в комнате, при свидетелях, наедине, свидание, в котором любящие разделены решеткой, свидание, когда один из любящих болен и пребывает в состоянии бреда, наконец, в зале суда. Каждая из сцен завершается надеждами или разочарованием, порождает любовно-психологическую рефлексию, содержит элемент катартического обновления, и только сцена суда создает контекст, когда самое интимное признание произнесено в присутствии множества людей, когда оно как бы обретает сценическую площадку, когда любовный дискурс обретает семантику героического: спасает жизнь любимому человеку.

Героиня Руссо могла утверждать свое право на выбор и любовь только временно, «неокончательно», и только перед самыми близкими людьми. Стадия личностного самосознания героев Жорж Санд иная, она определяется предреволюционным и послереволюционным опытом - и писательницы, и ее героев. Романтик Жорж Санд относит эпилог «Мопра» к послереволюционной эпохе, что делает вероятной возможность, выходящую за пределы собственно романного текста: Бернар мог бы быть читателем и «Рене», и «Дельфины», что эстетически, подтекстово дополнительно мотивирует романтический модус трактовки романных событий.

Жорж Санд наследует в «Мопра» мотив идеального как героического в любви1, ассоциируемый читателем, в частности, с судьбой Химены, которая хотела быть в доблести достойной Родриго. В романе о XVIII веке героиня стремится к тому, чтобы ее избранник стал le premier des hommes par la sagesse et l’intelligence [Там же, с. 447], принял ее представления, на компромисс не давая согласия, скорее предпочитая погибнуть. Кинжал и самоубийство становятся защитой не от внешнего враждебного окружения, а традиционно - от бесчестья, и нетрадиционно - от любимого человека.

1 «Nous étions deux caracteres d’exception, il nous fallait des amours heroiques; les choses ordinaires nous eussent rendus mechents l’un et leautre», - говорит Эдме .

Писательница, утверждавшая новую этику любви, чья жизнь была окружена любовными мифами, вносит большой вклад в разработку литературного романтического мифа о любви. В романе она представлена как процесс воспитания личности нового типа. Сандовская героиня не протестует в духе байронизма, подобно Лелии, не сетует по поводу трагического разрыва между реальным и желаемым, подобно Сильвии из «Жака», но сама формирует новый тип отношений между собой и своим избранником, новое понимание любви. И сцены свидания становятся этапами такого воспитательного процесса. Романтический миф о любви вбирает культурные коды, семантику архетипов, лежащих в основе не только рыцарского романа, но и «Ромео и Джульетты», и «Сида», и сентименталистского романа, и романтического (в частности, Ж. де Сталь).

Любовное свидание в «Мопра» представлено как последовательность эпизодов, обладающих фрагментарной завершенностью, скрепленных между собой логикой рассказа повествователя и участника событий -Бернара.

В изображении любви и отношений между героями писательница привлекает разнообразные жанрово маркированные элементы романного топоса. Любовное свидание варьирует свою жанровую модальность: это «готическое», приключенческое свидание, лирически-исповедальное -со свидетелями или без, тайное или «подслушанное». Это свидание-беседа, столь значимое в традициях просветительской литературы, или публичное - на суде. Если Руссо строит «Юлию, или Новую Элоизу» на основе писем-фрагментов, воссоздающих и образующих прерывистую целостность событийно-психологического ряда, как и Шодерло де Лакло в «Опасных связях», то автор романа «Мопра» строит роман на последовательности эпизодов, сцен-встреч, сцен-диалогов, сцен-свиданий. Разумеется, поэтика каждого из элементов у писателей по-разному полисе-мантична, полифункциональна.

В исторической дилогии «Консуэло» и «Графиня Рудольштадт» любовные сцены - только аксессуар процесса становления героини как личности и артистки. Детски окрашенная идиллия отношений с Андзолетто мало напоминает традиционное представление о любовном свидании, сцена с Кориллой, свидетелем которой становится Консуэло, завершает ее разрыв с порочным миром, где царит Дзустиньяни. Сюжетная логика пребывания в замке Исполинов не включает сцены любовных свиданий, есть встречи, есть несовпадение чувств и желаний, в «пасхальном романе» Жорж Санд есть влюбленные, но нет взаимной любви. Ситуации встреч Консуэло и графа Альберта в пещере, под землей, или в замке не

Филологические

Литературоведение

содержат традиционных сюжетных элементов любовно-психологического, эти элементы трансформированы в готическом и экзотически истори-зированном контексте некой полуфантастической реальности. И только во второй части дилогии мотив таинственного влечения к Ливерани вводит тему взаимной любви героев. Любовное свидание разрабатывается здесь как встреча с незнакомцем, как мотив узнавания, как преодоление разрыва между чувством и долгом, между любовью мнимой и подлинной. Представление о мнимом и подлинном в любви - еще один важный аспект трактовки темы в творчестве Жорж Санд. Пройдя через ритуалы посвящения в общество Невидимых, Консуэло, как и Эдме, определяет свой выбор прилюдно, в ситуации суда, но не уголовного, а обладающего высшим сакрально-мистическим статусом и смыслом. Как и в «Мопра», эта сцена обладает кульминационно-катартическим эффектом. Дилогия -социальный роман о художнике, путях развития человечества, и любовное свидание в его традиционной функции, как и сама связанная с ним проблема, входят в контрапункт и в то же время остаются на периферии сюжета1.

Сентименталистский роман XVIII века, угадывая и защищая новую специфику любви как демократизирующего начала, утверждал ее права и в то же время оплакивал бессилие, неспособность преодолеть стоящие на ее пути социальные предрассудки и преграды (Руссо, Гете), роман рококо в изумлении, не без иронии постигал ее двусмысленную природу и разрушительную власть (в образах и судьбах героев аббата Прево, Кребийона-сына), рисовал «смешное положение влюбленного», как мало эффективен разум в предотвращении «наших несчастий», опасную стратегию смешения удовольствия и счастья («Опасные связи», 1782)2.

Жорж Санд в романе, особенно тесно связанном с традициями руссоизма, сохраняет свойственный автору «Новой Элоизы» аналитизм, построенный на соотнесении временных планов - будущего и настоящего, на рационально осмысливаемых ситуациях и состояниях. В «Мопра» нет романтической эмфазы и метафорики некоторых программных вос-

1 М. Рэмон различает в «Консуэло» роман плутовской, исторический, мистический и историю Консуэло , а М. Милнер - шедевр, «проникнутый очарованием музыкальной жизни XVIII века», «технику романа приключенческого и готического, историю обучения жизни» .

2 Н. Эптон считает «наиболее типичным» для восемнадцатого века салонный тип любовного состязания - порождение аристократического досуга и изысканной шутливой болтовни» .

парений дилогии1, героиня и герой не погружаются в таинство, чудеса, воображение, поэзию и музыку любви, творения и творца. Поэтика сцен-свиданий, сцен-разлук - напряженно-подтекстовая, психологическая, аналитически отрефлектирована повествователем - не поэтом, не художником, но самостоятельно и просвещенно мыслящим героем.

«Мопра» сохраняет печать времени в характеристике нравов вырождающегося и вырабатывающего новую идеологию дворянства, в трактовке социальных отношений эпохи, конфликта между чувственным и духовным началом, но сама специфика воспитания героя строится не только на сентименталистских, но и на романтических началах - этике абсолютного, идеально-утопических императивах, натурализуемых романтизмом, обнаруживая важную для творчества Жорж Санд тему деэстетизации байронизма.

В трактовке любви и отношений между любящими писательница типологически сближается с Гельдерлином, П.-Б. Шелли гораздо отчетливее, чем с фурьеристами или Анфантеном.

С ушедшей эпохой романтизм обнаруживает не только разрыв, но и глубокую преемственность, в зеркале прошлого Жорж Санд находит воплощение животрепещуще актуальный эстетический и этический опыт - «век нынешний и век минувший». Жорж Санд создает собственную воспитательную концепцию любви, равенства духовного, интеллектуального, любви как сотворчества и содружества.

В трактовке любви у Жорж Санд можно усмотреть одну из модификаций концепции романтического энтузиазма - универсального романтического мифа, развиваемого в традициях автора «Коринны».

Тема и проблема любви в романах Жорж Санд ориентирована на универсальный модус - массового читательского восприятия, преодолевающего «беспросветное рабство», строящегося на взаимопритяже-нии несовместимых и неизбывно трагически совмещающихся начал: жизни - любви - смерти. В романах писательницы побеждают любовь и жизнь.

1 «Ce mystere qui l’enveloppait comme une nuage, cette fatalité qui l’attirait dans un mode fantastique, cette sorte d’amour paternel qui l’environnait de miracles, s’en etait bien assez pour charmer une jeune imagination riche de poesie. Elle se rappelait ces paroles de l’Ecriture que dans ses jours de captivite, elle avait mises en musique... J’enverrai vers toi un de mes anges qui portera dans ses bras, afin que ton pied ne heurte point la pierre. Je marche dans les tenebres et j’y marche sans crainte, parce que le Seigneur est avec toi» .

Филологические

Литературоведение

Библиографический список

1. Белинский В.Г. Речь о критике // Полн. собр. соч. Т. 6. М., 1956. С. 279.

2. Бовуар Де С. Второй пол. СПб., 1997.

3. Достоевский Ф.М. Дневники писателя за 1876 г. // Полн. собр. соч. Т. 10. Ч. 1. СПб., 1895. С. 211, 212.

4. Занин С.В. Общественный идеал Жан-Жака Руссо и французское Просвещение XVIII века. СПб., 2007.

5. Моруа А. Ален // Моруа А. Литературные портреты. М., 1970. С. 439.

6. Тургенев И.С. Несколько слов о Жорж Санд // Собр. соч. Т. 12. М.-Л., 1933.

7. Шрейдер Н.С. Из истории зарубежной литературы 1830-1840-х гг. Днепропетровск, 1968.

8. Шрейдер Н.С. Социальный роман Жорж Санд и эволюция романа во Франции 1830-х гг. // Научные записки Днепропетровского госуниверситета. Т. 74. Вып. 18. 1961.

9. Эптон Н. Любовь и французы / пер. с англ. Челябинск, 2001.

10. Evnina E. George Sand et la critique russe // Europe. 1954. № VI, VII.

11. George Sand et le XVIIIe siecle // Presence de George Sand. 1985. № 23. Juin.

12. George Sand et Rousseau // Presence de George Sand. 1980. № 8. Mai.

13. Granjard H. George Sand en Russie // Europe. 1954. № VI, VII.

14. Hecquet M. Mauprat de George Sand etude critique. Collection: Textes et perspectives, 1990.

15. Lubin G. Introduction // Sand G. Correspondance. Ed. citee. T. I. 1964.

16. Maurois A. Lélia ou la vie de George Sand. P., 1952.

17. Milner M. Le Romantisme, 1820-1843. P., 1973.

18. Raimond M. Le roman depuis la Revolution. P., 1967.

19. Sand G. La Comtesse de Rudolstadt. P., 1880. T. 1.

20. Sand G.. Mauprat. Nelson, Calmann Levy, 1836.

В один из зимних вечеров мы собрались за город. Обед, вначале веселый, как всякое пиршество, соединяющее истинных друзей, омрачился под конец рассказом одного доктора, констатировавшего утром насильственную смерть. Один из окрестных фермеров, которого мы все считали за честного и здравого человека, убил свою жену в порыве ревности. После нетерпеливых вопросов, возникающих всегда при трагических происшествиях, после объяснений и толкований по обыкновению начались рассуждения о подробностях дела, и я удивлялся, слыша, как оно возбуждало споры между людьми, которые во многих других случаях сходились во взглядах, чувствах и принципах.

Один говорил, что убийца действовал в полном сознании, будучи уверенным в своей правоте; другой утверждал, что человек с кротким нравом мог расправиться таким образом только под влиянием моментального помешательства. Третий пожимал плечами, находя низостью убивать женщину, как бы она ни была виновна, тогда как его собеседник считал низким оставлять ее в живых после очевидной неверности. Я не буду вам передавать все разноречивые теории, которые возникли и разбирались по поводу вечно неразрешимого вопроса: о нравственном праве мужа на преступную жену с точки зрения закона, общества, религии и философии. Все это обсуждали с жаром и, не сходясь во взглядах, начинали спор снова. Кто-то заметил, смеясь, что честь не воспрепятствовала бы ему убить даже такую жену, о которой он нимало не заботился, и сделал следующее оригинальное замечание:

Издайте закон, - сказал он, - который обязал бы обманутого мужа отрубить публично голову своей преступной жене, и я держу пари, что каждый из вас, высказывающий теперь себя неумолимым, восстанет против такого закона.

Один из нас не принимал участия в споре. Это был г-н Сильвестр, очень бедный старик, добрый, учтивый, с чувствительным сердцем, оптимист, скромный сосед, над которым мы немного подсмеивались, но которого мы все любили за добродушный характер. Этот старик был женат и имел красавицу дочь. Жена его умерла, промотав громадное состояние; дочь же поступила еще хуже. Тщетно стараясь вырвать ее из разврата, господин Сильвестр, будучи пятидесяти лет, предоставил ей свои уцелевшие последние средства, чтобы лишить ее предлога к гнусной спекуляции, но она пренебрегла этой жертвой, которую он считал необходимой принести ей ради своей собственной чести. Он уехал в Швейцарию, где под именем Сильвестра прожил десять лет, окончательно позабытый теми, кто его знал во Франции. Позднее его нашли недалеко от Парижа, в сельском домике, где он жил поразительно скромно, тратя триста франков годового дохода, плоды своей работы и сбережений за границей. Наконец, его убедили проводить зиму у г-на и г-жи ***, которые особенно любили и уважали его, но он так страстно привязался к уединению, что возвращался к нему, едва только почки показывались на деревьях. Он был ярым отшельником и слыл за атеиста, но на самом деле это был очень верующий человек, создавший себе религию по собственному влечению и придерживавшийся той философии, которая распространена понемногу везде. Одним словом, несмотря на внимание, которое ему выказывала семья, старик не отличался особенно высоким и блестящим умом, но был благороден и симпатичен, с серьезными, толковыми и твердыми взглядами. Он принужден был выразить свое собственное мнение после того, как долгое время отказывался под предлогом некомпетентности в этом деле, он признался, что был два раза женат и оба раза несчастлив в семейной жизни. Он ничего не рассказывал более о себе, но, желая избавиться от любопытных, сказал следующее:

Конечно, прелюбодеяние есть преступление, потому что оно нарушает клятву. Я нахожу это преступление одинаково серьезным для того и другого пола, но как для одного, так и для другого в некотором случае, которого не стану называть вам, нет возможности избегнуть его. Позвольте же мне быть казуистом относительно строгой нравственности и назвать прелюбодеянием только измену, не вызванную тем, кто является ее жертвою, и предумышленную тем, кто ее совершает. В этом случае неверные супруг и супруга заслуживают наказания, но какое наказание примените вы, когда тот, кто полагает его, по несчастью, сам является ответственным лицом. Должно существовать как для одной, так и для другой стороны иное решение.

Какое? - вскричали со всех сторон. - Вы очень изобретательны, если нашли его!

Может быть, я еще не нашел его, - скромно ответил г-н Сильвестр, - но я его долго искал.

Скажите же, что вы считаете лучшим?

Я всегда желал и старался найти то наказание, которое действовало бы на нравственность.

Что же это, разлука?

Презрение?

Еще менее.

Ненависть?

Все переглянулись; одни засмеялись, другие были в недоумении.

Я вам кажусь безумным или глупым, - спокойно заметил г-н Сильвестр. - Что ж, дружбой, употребленной как наказание можно подействовать на нравственность тех, которым доступно раскаяние… это слишком долго объяснять: уже десять часов, и я не хочу беспокоить моих хозяев. Я прошу позволения удалиться.

Он как сказал, так и сделал, и не было возможности удержать его. Никто не обратил особенного внимания на его слова. Подумали, что он вывернулся из затруднений, сказав парадокс или же, как древний сфинкс, желая замаскировать свое бессилие, задал нам загадку, которой не понимал сам. Загадку Сильвестра я понял позднее. Она очень несложна, и я скажу даже, что она в высшей степени проста и возможна, а между тем, чтобы объяснить ее, он должен был вдаться в подробности, которые показались мне поучительными и интересными. Спустя месяц я записал то, что он рассказывал мне в присутствии г-на и г-жи ***. Не знаю, каким образом я заслужил его доверие и получил возможность быть среди его самых близких слушателей. Может быть, я ему стал особенно симпатичен вследствие моего желания, без предвзятой цели, узнать его мнение. Может быть, он испытал потребность излить свою душу и вручить в какие-нибудь верные руки те семена опытности и милосердия, которые приобрел благодаря невзгодам своей жизни. Но как бы то ни было и какова бы ни была сама по себе эта исповедь, - вот все, что я мог припомнить из повествования, слышанного в продолжение долгих часов. Это не роман, а скорей отчет анализированных событий, изложенных терпеливо и добросовестно. С литературной точки зрения он неинтересен, не поэтичен и затрагивает только нравственную и философскую сторону читателя. Я прошу у него прощения за то, что на этот раз не угощаю его более научным и изысканным кушаньем. Рассказчик, цель которого не выказывать своего таланта, а изложить свою мысль, походит на ботаника, приносящего с зимней прогулки не редкостные растения, а травку, которую ему посчастливилось найти. Эта былинка не восхищает ни взора, ни обоняния, ни вкуса, а между тем тот, кто любит природу, ценит ее и найдет в ней материал для изучения. Рассказ г-на Сильвестра покажется, может быть, скучным и лишенным прикрас, но тем не менее его слушателям он нравился откровенностью и простотой; со знаюсь даже, что мне иногда он казался драматичным и прекрасным. Слушая его, я всегда вспоминал чудесное определение Ренана, который сказал, что слово это - «простое одеяние мысли и все изящество его заключается в полной гармонии с идеей, которую можно выразить». В деле же искусства «все должно служить красоте, но дурно то, что намеренно употреблено для украшения».

Я думаю, что г-н Сильвестр был преисполнен этой истиной, потому что он во время своего простого рас сказа сумел овладеть нашим вниманием. К сожалению, я не стенограф и как могу передаю его слова, стараясь внимательно проследить за мыслями и действием, а поэтому безвозвратно утрачиваю их особенность и оригинальность.

Он начал довольно непринужденным тоном, почти оживленно, так как, несмотря на удары судьбы, его характер остался веселым. Может быть, он не рассчитывал рассказать нам подробно свою историю и думал обойти те факты, которые считал ненужными для доказательств. По мере того как подвигался его рассказ, он начал думать иначе или же, увлеченный правдивостью и воспоминанием, решил ничего не вычеркивать и не смягчать.

Жорж Санд (1804-1876)

В начале 30-х годов XIX века во Франции выступила писательница, настоящее имя которой, Аврора Дюдеван (урожденная Дюпен), редко кому известно. В литературу она вошла под псевдонимом Жорж Санд.

Аврора Дюпен по отцу принадлежала к очень знатному роду, по матери же была демократического происхождения. После смерти отца Аврора воспитывалась в семье бабушки, а затем в монастырском пансионе. Вскоре после окончания пансиона она вышла замуж за барона Казимира Дюдевана. Брак этот был несчастлив; убедившись, что муж — чужой и далекий ей человек, молодая женщина покинула его, оставив свое имение Ноан, и перебралась в Париж. Положение ее было очень тяжелым, жить было не на что. Она решила испробовать свои силы в литературе. В Париже один из ее земляков, писатель Жюль Сандо, предложил ей написать совместно роман. Этот роман, «Роз и Бланш», вышел под коллективным псевдонимом Жюль Санд и имел большой успех.

Издатель заказал Авроре Дюдеван новый роман, потребовав сохранения псевдонима. Но она одна не имела права на коллективный псевдоним; изменив в нем имя, она сохранила фамилию Санд. Так появляется имя Жорж Санд, под которым она и вошла в литературу. Первым ее романом была «Индиана» (1832). Вслед за ним появляются другие романы («Валентина», 1832; «Лелия», 1833; «Жак» 1834). За свою долгую жизнь (семьдесят два года) она выпустила около девяноста романов и повестей.

Для большинства было непривычно, что женщина пишет и издает свои произведения, существует на литературный заработок. О ней ходило множество всевозможных рассказов и анекдотов, очень часто не имевших под собой никаких оснований.

Жорж Санд вошла в литературу несколько позже Гюго — в начале 30-х годов; расцвет ее творчества падает на 30-е и 40-е годы.

Первые романы. Первый роман Жорж Санд «Индиана» принес ей заслуженную известность. Из ранних романов он несомненно лучший. Это типичный романтический роман, в центре которого — «исключительная», «непонятая» личность. Но автору удается расширить рамки романтического романа за счет интересных и глубоких наблюдений над современной жизнью. На эту сторону произведения обратил внимание Бальзак, который был первым его критиком. Он писал, что эта книга — «реакция правды против фантастики, нашего времени против средневековья... Я не знаю ничего написанного проще, задуманного тоньше» 1 .

В центре романа — семейная драма креолки Индианы. Она замужем за полковником Дельмаром, человеком грубым и деспотичным. Индиана увлекается молодым светским щеголем, легкомысленным, несерьезным Раймоном. Как брак с Дельмаром, так и увлечение Раймоном привели бы Индиану к гибели, если бы не третий человек, который ее спасает; это и есть главный герой романа — ее кузен Ральф.

На первый взгляд Ральф — чудак, несносный человек с замкнутым характером, озлобленный, которого никто не любит. Но выясняется, что Ральф —натура глубокая и что он один по-настоящему привязан к Индиане. Когда Индиана обнаружила и оценила эту настоящую глубокую любовь, она примирилась с жизнью. Влюбленные удаляются от общества, живут в полном одиночестве, и даже лучшие друзья считают их умершими.

Когда Жорж Санд писала «Индиану», она ставила перед собой широкую цель. Буржуазная критика упорно видела только один вопрос в творчестве Жорж Санд — именно женский вопрос. Он, безусловно, занимает большое место в ее творчестве. В «Индиане» автор признает за женщиной право порвать семейные узы, если они ей тягостны, и решить семейный вопрос так, как ей это подсказывает сердце.

Однако нетрудно увидеть, что женским вопросом не исчерпывается проблематика творчества Жорж Санд. Она сама в предисловии к роману писала о том, что роман ее направлен против «тирании вообще». «Единственное чувство, руководившее мною, было ясно осознанное пламенное отвращение к грубому, животному рабству. «Индиана» — это протест против тирании вообще».

Наиболее реалистическими фигурами в романе являются полковник Дельмар, муж Индианы, и Раймон. Дельмар, хотя по-своему и честен, но груб, бездушен и черств. В нем воплощены худшие стороны наполеоновской военщины. Очень важно отметить, что моральную характеристику героя автор связывает здесь с социальной. Во времена Жорж Санд среди очень многих писателей существовал ошибочный взгляд на Наполеона, как на героя, освободителя Франции. Жорж Санд ке идеализирует Наполеона; она показывает, что Дельмар деспотичен, мелочен и груб и таковым он является именно как представитель военной среды.

В романе отчетливо выступают две тенденции: стремление показать семейную драму Индианы как типичную на фоне социальных отношений той эпохи и в то же время указать единственно для нее возможный романтический выход — в одит ночестве, в удалении от общества, в презрении к грубой «толпе».

В этом противоречии сказались наиболее слабые стороны романтического метода Жорж Санд, которая в этот период не знает иного решения социального вопроса, кроме ухода ее героев от всех общественных зол в свой личный, интимный мир.

Мотив романтического протеста личности против господствующей буржуазной морали достигает высшего напряжения в романе «Лелия» (1833).

Впервые в литературе появляется женский демонический образ. Лелия разочарована в жизни, она подвергает сомнению разумность вселенной, самого бога.

Роман «Лелия» отразил в себе те искания и сомнения, которые в этот период переживала сама писательница. В одном письме она сказала по поводу этого романа: «В «Лелию» я вложила самое себя больше, чем в какую-нибудь другую книгу».

По сравнению с романом «Индиана» «Лелия» сильно проигрывает: изображение общественной среды здесь сужено. Все сосредоточено на мире самой Лелии, на ее трагедии и гибели как человека, не находящего смысла жизни.

Перелом в мировоззрении Ж. Санд. Новые идеи и герои. В середине 30-х годов в мировоззрении и творчестве Ж. Санд происходит важный перелом. Жорж Санд начинает мало-помалу осознавать, что ее романтический герой-индивидуалист, стоящий как бы вне общества и противопоставляющий себя ему, уже не отвечает требованиям жизни. Жизнь шла вперед, выдвигала новые вопросы, и в связи с этим должен был появиться и новый герой.

Творчество Ж. Санд развертывалось уже после Июльской революции, когда торжествует полную победу французская буржуазия. Рабочее движение во Франции в 30-е годы приобретает очень острый характер. В течение 30-х годов вспыхивает ряд восстаний: лионское восстание рабочих 1831 года, восстание в Париже в 1832 году, затем лионское восстание 1834 года, восстание в Париже 1839 года. Рабочий вопрос привлекал к себе самое широкое общественное внимание; он нашел отражение и в литературе. Таким образом, сама историческая обстановка была такова, что заставляла пересмотреть проблему романтического индивидуализма. На арену борьбы с общественной несправедливостью выступала масса, рабочий класс, а не отдельная личность. Бессилие одинокого индивидуального протеста становилось все более и более очевидным.

Уже в середине 30-годов Жорж Санд почувствовала, что принцип невмешательства в общественную и политическую жизнь, который она проповедовала до сих пор, порочен и что нужно его решительно пересмотреть. «Невмешательство — это эгоизм и трусость»,— пишет она в одном письме.

Дальнейшее движение ее по этому пути связано с именами двух утопистов — Пьера Леру и Ламенне, с которыми Жорж Санд была лично связана и учение которых оказало на нее сильное влияние.

Учение утопического социализма возникает в самом начале XIX века. Утописты Сен-Симон, Фурье, Роберт Оуэн во многом еще были связаны с просветителями. От просветителей они усвоили основное ошибочное положение, что для торжества социальной справедливости на земле достаточно убеждения человека, его разума. Поэтому, учили они, нельзя предугадать момента наступления социализма; он восторжествует тогда, когда его откроет человеческий разум. Энгельс пишет: «Социализм для них всех есть выражение абсолютной истины, разума и справедливости, и стоит только его открыть, чтобы он собственной силой покорил весь мир» 2 .

В «Коммунистическом манифесте» утописты охарактеризованы так: «Творцы этих систем видят уже противоречия классов, равно как и влияние разрушительных элементов внутри самого господствующего общества. Но они не видят в пролетариате никакой исторической самодеятельности, никакого свойственного ему политического движения». Эти ошибки утопистов объясняются исторически.

«Незрелому капиталистическому производству, незрелым классовым отношениям соответствовали и незрелые теории,— писал Энгельс. Утописты еще не могли понять исторической роли рабочего класса и отказывали ему в какой-либо исторической активности. Отсюда и вытекала основная ошибка утопистов, заключавшаяся в том, что они отрицали революционную борьбу.

Но Маркс и Энгельс указывали, что при всем несовершенстве и ошибочности систем утопистов у них были и крупные заслуги: они увидели уже в первой французской революции не только дворянство и буржуазию, но и неимущий класс. Судьба этого неимущего и самого многочисленного класса и интересует в первую очередь Сен-Симона.

Пьер Леру и Ламенне были последователями Сен-Симона, но их учение появилось в иных исторических условиях, в условиях все более углублявшихся классовых противоречий между буржуазией и пролетариатом. В этот период отрицание исторической роли рабочего класса и революционной борьбы носило уже реакционный характер. Улучшение положения эксплуатируемых классов, по их мнению, возможно было только на христианской основе. Проповедь религии становится их главной целью.

«Орас». Пьер Леру оказал особенно сильное влияние на Жорж Санд. Вместе с ним она издавала журнал «Независимое обозрение», который начал выходить в 1841 году, и в этом же году в нем печатается «Орас» — один из лучших ее романов.

В этом романе подвергся жестокой критике и разоблачению ее прежний романтический герой. В образе Ораса блестяще пародирована романтическая «избранная» натура. Обычная романтическая ситуация сохранена, но она дана пародийно.

Жорж Санд беспощадно разоблачает эту «избранную натуру». Она издевается над Орасом, высмеивая его полную несостоятельность во всем. За что бы ни взялся Орас, он обнаруживает свое банкротство. Как писатель он терпит полное фиаско; неудача постигает его при попытке стать светским львом. В любви он оказывается подлецом, в политической борьбе — трусом. У Ораса есть только одно стремление — всеми средствами возвеличивать себя. Он всегда играет — то в любовь, то в республиканизм. Узнав, что его республиканские убеждения требуют не только болтовни, но и жертвы, он быстро их меняет, доказывая, что драться на баррикадах — это удел низших людей. Однако это не мешает ему мечтать о том времени, когда он погибнет, как герой; предвкушая это, Орас заранее пишет сам себе эпитафию в стихах.

Орас — яркий типический образ. В его лице Ж. Санд разоблачила буржуазных молодых людей той поры, которые какой угодно ценой готовы были сделать себе карьеру, ничего не имея за душой, кроме способности болтать.

Общество, где безраздельно господствует власть денег, ставит на пути молодых людей бесчисленные соблазны: богатство, слава, роскошь, успех, поклонение — все это приобреталось путем спекуляции на своих убеждениях, продажей своей чести и совести.

На этот скользкий путь и вступает Орас, подобно герою «Индианы» Раймону, и быстро и неуклонно катится вниз.

На типичность этого образа указал Герцен, который с восторгом говорил об этом романе в дневнике 1842 года: «С жадностью пробежал я «Horace» Ж. Санд. Великое произведение, вполне художественное и глубокое по значению. Орас — лицо чисто современное нам... Многие ли, сойдя в глубину души, не найдут в себе много орасовского? Хвастовство чувствами, которых нет, страданиями для народа, желание сильных страстей, громких дел и полная несостоятельность, когда дойдет до дела».

Романы 40-х годов. Итак, учение утопических социалистов оказало Жорж Санд важную услугу в выработке ее социального мировоззрения. От узких тем личного характера она переходит к темам социальным. Разоблачение пережитков феодализма, капиталистического рабства, развращающей роли денег занимает теперь одно из первых мест в ее лучших социальных романах 40-х годов («Консуэло», «Странствующий подмастерье», «Грех господина Антуана», «Мельник из Анжибо»).

Но нельзя забывать того, что идеи утопического социализма сильно повлияли на Жорж Санд и своей отрицательной стороной.

Жорж Санд, вслед за утопистами, отрицала революционную борьбу. Несостоятельность ее утопических идей более всего обнаруживает себя там, где она пытается дать какую-либо конкретную, практическую программу осуществления социализма. Она, как и утописты, верила прежде всего в великую силу примера. Многие ее герои являются преобразователями, причем конкретные мероприятия их весьма наивны; чаще всего на помощь герою приходит какой-нибудь случай. Таков герой романа «Грех господина Антуана» Эмиль Кардонне. На полученное за Жильбертой приданое Эмиль решает устроить трудовую ассоциацию, организованную по принципу свободного труда и равенства. Эмиль мечтает: «В какой-нибудь пустой и голой степи, преобразованной моими стараниями, я бы основал колонию из людей, живущих друг с другом, как братья, и любящих меня, как брата».

В романе «Графиня Рудольштадт» Жорж Санд пытается несколько более конкретно нарисовать борцов за новое, счастливое общество. Она изображает здесь тайное общество «Невидимых»; члены его ведут широкую подпольную работу; их никто не может видеть, и в то же время они повсюду. Таким образом, здесь уже не одни только мечтания, но и какие-то практические действия. На каких же принципах организуется подобное тайное общество? Когда Консуэло посвящают в общество «Невидимых», ей говорят о цели этого общества. «Мы,— говорит посвящающий,—изображаем ратников, идущих на завоевание обетованной земли и идеального общества».

В учение «Невидимых» входит учение Гуса, Лютера, масонов, христианство, вольтерианство и еще целый ряд различных систем, из которых одна в корне отрицает другую. Все это свидетельствует о том, что для самой Ж. Санд было крайне неясно, какие принципы должны были лечь в основу подобного тайного общества.

Роман «Графиня Рудольштадт» является наиболее ярким показателем ошибочности взглядов и положений утопических социалистов, под влиянием которых находилась Жорж; Санд. Идейное бессилие и утопизм сказались и на художественной стороне романа. Это одно из наиболее слабых ее произведений.

В нем много мистики, тайн, чудесных превращений, исчезновений; здесь подземелья, в которых спрятаны высохшие трупы, кости, орудия пыток и т. п.

Сила Жорж Санд не в этих мало удачных попытках реализовать в художественных образах свой утопический идеал. Демократические народные образы — вот в чем проявилась наибольшая сила писательницы: это лучшее, что она создала.

Сочувствием и состраданием к угнетенным людям проникнуты ее лучшие романы. Она сумела найти живые образы, в которые облекались ее социальные симпатии.

В романе «Орас» главному герою, в лице которого она разоблачила буржуазный карьеризм, разложение и аморальность, она противопоставила героев из рабочих. Это Ларавиньер и Поль Арсен. Участники республиканского восстания 1832 года, они оба опасно ранены во время сражения при Сен-Мерри. Это народные герои, которые, в противоположность Орасу, никогда не говорят о героизме, не принимают никаких поз, но зато, когда нужно, без колебания жертвуют жизнью.

Таким же благородным рабочим, одаренным высоким чувством демократической чести, изображен и герой романа «Странствующий подмастерье» Пьер Гюгенен.

Одним из лучших образов в ряду демократических героев Жорж Санд является Консуэло — героиня одноименного романа. Консуэло — дочь простой цыганки, прекрасная певица. Прекрасен не только ее голос, но и весь ее моральный облик. Бедная, одинокая, беззащитная девушка обладает такой силой характера, таким мужеством и стойкостью, что способна противостоять самым жестоким и беспощадным врагам. Никакие испытания ей не страшны, ничто не может сломить ее мужества: ни тюрьма, ни деспотизм Фридриха Прусского, ни преследования ее врагов.

Как все герои-демократы у Жорж Санд, Консуэло обладает плебейской гордостью: она покидает замок Рудольштадтов несмотря на то, что становится женой Альберта Рудольштадта.

Можно назвать еще целый ряд положительных образов из народа в произведениях Жорж Санд. Это рабочий Гюгенен («Странствующий подмастерье»), мельник Луи («Мельник из Анжибо»), крестьянин Жан Жапплу («Грех господина Антуана»), это целый ряд героев и героинь из ее крестьянских рассказов («Маленькая Фадетта», «Чертово болото» и т. д.). Правда, в изображении народных героев Ж. Санд остается на романтических позициях; она сознательно идеализирует этих героев, превращает их в носителей абстрактного добра и правды, лишая их тем самым типической выразительности.

Но важно то, что, разоблачая социальную несправедливость, деспотизм, бесправие народа, Жорж Санд в то же время утверждает, что все лучшее, здоровое идет только от народа и что спасение общества в нем. Народу присущи такие качества, как врожденное чувство справедливости, бескорыстие, честность, любовь к природе и труду; эти-то качества, по мнению Жорж Санд, и должны внести оздоровление в социальную жизнь.

Заслуга Жорж Санд бесспорна: она ввела в литературу нового героя и была в числе тех немногих писателей, которые содействовали тому, что этот новый демократический герой получил в литературе права гражданства. В этом социальный пафос ее творчества.

Энгельс причислял Жорж Санд к тем писателям, которые совершили важный переворот в литературе. Он писал: «Место королей и принцев, которые прежде являлись героями подобных произведений, в настоящее время начинает занимать бедняк, презренный класс, чья жизнь и судьба, радости и страдания составляют содержание романов... это новое направление среди писателей, к которому принадлежит Жорж Санд, Эжен Сю и Боз (Диккенс), является, несомненно, знамением времени» 3 .

Февральская революция 1848 года захватывает Жорж Санд в водоворот своих событий. Она на стороне восставшего народа. Редактируя «Бюллетень республики», она становится в оппозицию к очень умеренному большинству временного правительства, требуя республики и улучшения условий труда; она заявляла, что, если временное правительство не обеспечит торжества демократии, народу ничего не остается другого, как снова заявить свою волю.

В этот период Ж. Санд тесно связывает политическую борьбу со своим творчеством; по ее мнению, литература должна превратиться в один из участков общей борьбы. Все чаще и чаще в ее теоретических работах появляется мысль о том, что художник, который живет особняком, в своей замкнутой сфере, и не дышит одним воздухом со своей эпохой, обречен на бесплодие.

Именно в это время Жорж Санд с особой страстью обрушивается на теорию «искусства для искусства». Для нее эта формула не имеет никакого смысла. «Вот уж поистине никогда педантизм не заходил так далеко в своей абсурдности, как в этой теории «искусства для искусства»: ведь эта теория ни на что не откликается, ни на чем не основана, и никто в мире, в том числе ее глашатаи и противники, никогда не мог претворить ее в жизнь».

Но дальнейшее развитие революционных событий и углубление противоречий в революции 1848 года оказывают отрицательное влияние на Жорж Санд. Прежний ее революционный энтузиазм сменяется растерянностью.

Разочарование в революции, непонимание путей, какими должно идти революционное движение, ибо дальше идей утопистов она не пошла, приводят ее к отказу от всякого участия в социальной жизни, а это отрицательно сказывается на ее творчестве, проявляясь как снижение идейности и художественности ее поздних произведений («Вальведр», «Маркиз Вильмер» и многие другие).

Многое в творчестве Ж. Санд принадлежит прошлому. Слабые стороны ее утопических взглядов и художественного метода не ускользнули уже от взгляда гениального русского критика Белинского, вообще очень высоко ценившего Ж. Санд.

Но лучшие ее произведения не теряют своего значения и для нас: они волнуют своим демократизмом, оптимизмом, своей любовью к трудовому человеку.

Примечания.

1. Сб. "Бальзак об искусстве". М. - Л., "Искусство", 1941, стр. 437 - 438.

2. К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 19, стр. 201.

3. К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 1, стр. 542.